Разрушительная сила отметки

Незаслуженная победа

Бывает, что выставление отметок за год во многих школах проходит несерьезно и наспех. Например, кто-то замотался и забыл это сделать вовремя. Уже идет итоговый педсовет, а учитель еще только оценки выставляет. Иной педагог тешит собственные амбиции или (что совсем ужасно, но, к сожалению, всё равно случается) сводит счеты с учениками, показывая свою власть. Кто-то долго болел или по какой-то другой причине не накопил оценок и теперь выставляет их так, абы что выставить, а разруливать ситуацию приходится классному руководителю, потому что только он один знает, какие за всем этим кроются страдания детей.

Не припомню из своей практики ни одного случая, когда бы оценка настолько окрылила ребенка, что он взлетел выше своих возможностей. Хотя попытки, каюсь, предпринимала неоднократно.

Вспоминается класс, в котором учились почти одни девочки – старательницы, скромницы, зубрилки. Готовы отвечать каждый день, всё выучено “от и до”, срывов не бывает. Не класс – курорт. Да что-то скучно мне с ними было. Не было у них азарта в учебе, полета фантазии, даже здоровое самолюбие – и то как будто дремало. “Нет, не курорт, – думала я, – скорее, болото…” И возомнила я в себе столько педагогического таланта, что решила расшевелить девчонок.

Много чего предпринимала, но один из способов (это я уже теперь понимаю) был авантюрой чистой воды. На педсовете по итогам учебного года я убедила коллег принять странное на первый взгляд решение – чтобы встряхнуть класс, одной из девочек чуть-чуть натянуть оценки и… двинуть ее в отличницы.

Тогда мне казалось, что цель оправдает средства: девочка, почувствовав вкус победы, закрепит успех, из кожи вон полезет, а в остальных проснется задетое самолюбие. Но ожидания, к сожалению, не оправдались. Ничего не произошло. Девочка будто мгновенно устала быть отличницей, вернулась в первой четверти нового учебного года на привычное место рядовой четверочницы. Счастье, что хоть нос не задрала! Высокие оценки не сыграли стимулирующей роли, но и деморализовать ее не успели. Что может быть опаснее легких побед?

Утреннее солнышко

Однако в школьной практике чаще бытуют другие приемы, те, что швыряют детские души в пропасть неверия, разочарования, ранней усталости. И, на мой взгляд, что всего страшнее – волнообразные повторы. Каждый год приходили новые пятиклассники, а я уже видела такие случаи в девятом и точно знала – всё повторится.

Пятиклассники – моя особая любовь, они, как правило, дети светлые, звонкие, словно первоапрельская капель, такие западают в душу и помнятся долго. Вот Андрюша – мальчик средних способностей, с неважной наследственностью (я учила его отца), как теперь принято говорить, из неблагополучной семьи. Но мальчик светел и робок, как утреннее солнышко. Тихий голос, кроткий взгляд. Так и хочется потрепать его по макушке: “Не грусти!”.

Помню, как он старался на уроках, из кожи лез, чтобы доставить мне побольше радости своими ответами. В классе у него почему-то всё получалось, я ставила ему за ответы четверки, много четверок. Он очень гордился, что учится по моему предмету не хуже других. Я только просила иногда:

– Андрюша, пиши пограмотнее…

– Буду, – бурчал в ответ, а сам опять писал неважно, с ошибками.

Потом пришло время диктанта или (что еще безнадежнее) сочинения. Когда сообщаю результаты, появляется странное ощущение (и если бы только у меня, но ведь и у него – тоже!), будто скакал Андрюша, скакал на резвом коне и вот на полной скорости сорвался…

А надо жить, надо учиться дальше. Шепчу ему добрые слова, окрыляю: в следующий раз обязательно получится!

Ложь во спасение. Но я-то (вот в чём весь ужас!) почти уверена, что в следующий раз будет то же самое. А я уже к ребенку привыкла, полюбила его, мне больно вместе с ним. Опять и опять спрашиваю его на уроках, он получает четверки, радуется. Но это нас с ним не спасает. По итогам года присылают диктант из района, трудный, и все наши четверочки разлетаются вдребезги. Кончается учебный год, подвожу итог и, когда доходит очередь до Андрюши, пряча глаза, сообщаю:

– У тебя, Андрюша, троечка…

– Почему? – и взгляд, полный недоумения.

Бубню о том, что в шестом классе у нас обязательно всё получится. Но Андрюша за этот год уже вырос и сказкам больше не верит.

Можно ли его неудачи превратить в успехи? Не похоже. Но и допустить, чтобы у мальчишки уже в пятом классе руки опустились, невозможно. “Как же быть? Что я должна сделать, чтобы не угасал в ребенке детский интерес к уроку?” – этими вопросами я мучилась все годы своего учительского пути и всегда мечтала учить детей без оценок, понимая всю их разрушительную силу.

За воротами школы

Вспоминаю еще одного мальчика. В пятом классе ситуация у него была очень похожая на историю Андрюши. К восьмому Игорь уже демонстративно курил, ругался, не делал домашних заданий. Был зол и взвинчен. Сейчас я совершенно уверена в том, что его деморализовали оценки. Виноват ли он был в том, что Господь не дал ему больших способностей?

Игорь долго сопротивлялся, вместе с мамой бился за каждую оценку. И… отставал от сверстников все больше и больше. В конце концов, учиться перестал совсем, хотя занятия не прогуливал. В ответ на мои призывы он только грустно ухмылялся: “А я неспособный…”, – и эту порочную установку преодолеть мне так и не удалось. Забегая вперед, скажу, что у него неплохо сложилась жизнь, есть работа, жена и ребенок, то есть в реальной жизни он оказался более способным, чем в школе. И так бывает часто. Хорошо, что надломленная школьными неудачами психика не сломалась совсем, а во взрослой жизни даже окрепла.

Вообще, вопрос об устойчивости подростковой психики очень спорный, хотя бы потому, что сами учителя об этом очень много спорят. Но я хорошо знаю из опыта, что именно в восьмом классе и наступает опасность надрыва. Дети словно устают от зряшных надежд и ожиданий. И часто в ответ на нашу попытку вселить в них уверенность (уж в который раз!) только отмахиваются обреченно. А девчонки еще и плачут. Жить с надеждой на чудо очень трудно. Чудеса случаются редко.

Психологи советуют в качестве одного из волшебных средств укреплять внутреннюю мотивацию. Я, естественно, тоже над этим думала и поняла, что на каждого ученика требуется слишком много времени, которого учителю всегда катастрофически не хватает. Не так просто перестроить весь учебный процесс, который активизировал бы собственные познавательные мотивы учеников. А в нынешней ситуации, когда во главу угла ставится задача натаскать на успешную сдачу ЕГЭ, о формировании собственных познавательных мотивов и говорить не приходится. Это удел избранных, и чаще будит эти мотивы не школа, а семья.

А если попробовать объяснить детям всё честно? Боюсь, не поймут. У детей – один коллектив, один учитель, почему оценки разные? Ну, тогда, может, фраза “не все гении” поможет? Что вы! У большинства ребят высокая самооценка (и это, на мой взгляд, прекрасно!), ведь неизвестно, в чём они потом себя проявят. Примеров сколько угодно. Вот самый свежий: бывший двоечник строит в нашей деревне красивую деревянную церковь, причем строит ее бесплатно. Можно ли было в школе разглядеть его широкую душу? Можно, наверное, хотя и трудно, а вот крылья подрезать – тут у школы инструментов хоть отбавляй, и один из самых главных – оценка. А то, что Наташа сегодня басню не выучила, еще ни о чём не говорит. У нее мама после операции, папа пьет, братишка озорник, сестренка грудная. На плечах девочки столько забот! Разве она виновата, что ей под солнцем меньше места досталось? А Дима? Учит и забывает. Жене раз прочитать достаточно, а ему и десяти мало.

Сколько я видела за свою жизнь детских слез из-за отметок, до сих пор сердце разрывается. Пробовала приучать ребят к мысли, что тройка тоже неплохая оценка, а сама понимала, что к восьмому классу будут невинно в глаза смотреть и про себя думать: “Всё равно тройку поставишь, куда денешься!”. Что делать – ставила, с умилением вспоминая ту пору, когда дети еще искренне хотели быть хорошими.

Коллаж Т.Белоножкиной