Жестокий романс

Эта история любви случилась в захватывающей круговерти новогодних праздников. Неожиданная, вызвавшая всеобщее недоумение, странная, даже нелепая... Хотя, с другой стороны, вполне объяснимая – ведь в любви странностей и алогизмов, как известно, хватает.

Новый год мы с ребятами встречали в Москве, в гостинице. Группа из 30 человек (20 выпускников и 10 моих семиклассников) и два учителя выехали из дома 28 декабря. Лица ребят светились, как новогодние гирлянды: поездка, все вместе, свобода, Новый год и пять дней в Москве! Дорожный альбом, который мы вели, изобилует восклицательными знаками, о других знаках препинания напрочь забыто.

Всё было действительно замечательно: снежная праздничная Москва, интересные экскурсии, заботливая опека старших над младшими (я их предусмотрительно закрепила “поштучно” за одиннадцатиклассниками), вечерние посиделки в гостинице, где мы жили, и совершенно удивительная атмосфера всеобщего дружелюбия, мягкости, добрых шуток, улыбок.

Для старших ребят вообще сплошная символика: большинство первый раз в Москве, каждая экскурсия – как знаменательное событие, последний школьный год, ожидания и надежды, и сам Новый год! Для младших – сплошное удовольствие с оттенком нереальности происходящего, сказочности и волшебства: елка, подарки, красивый праздничный город – и Деды Морозы (во множественном числе), разгуливающие 1 января по аллеям парка.

Тогда и случилась эта странная история. Оля – девочка непростая. Училась на четверки, но особого интереса учеба у нее не вызывала. Любимый предмет – физкультура. Соревнования по волейболу, баскетболу, легкой атлетике, тренировки – это ее стихия. Весьма самостоятельная, но довольно жесткая и категоричная. Это из семьи: мать бросила их маленькими, и Оля жила с отцом и младшей сестрой. Тяжелый характер отца и раннее взросление, безусловно, сыграли свою роль. В классе у нее была одна подружка Галя, которая легко ей подчинялась. С остальными девочками Оля была снисходительно-иронична, а те предпочитали держаться от нее подальше: чуть что не по ней, начинает выяснять отношения, и, как всегда, резко и грубо.

На мальчиков-одноклассников Оля вообще внимания не обращала, у нее был свой круг спортсменов вне школы.

Честно говоря, я рассчитывала, что она не поедет: и с деньгами в семье проблемы, и отец считал поездку баловством, да и класс, в общем-то, ей не был интересен – явные интеллектуалы (а таких оказалось большинство) вызывали у нее раздражение. Но она поехала.

И вдруг совершенно неожиданно для всех (думаю, и для нее самой) девочка стала оказывать повышенное внимание Вите, интеллигентному мальчику в очках, страстно увлекающемуся математикой и гитарой, отличнику и человеку сугубо домашнему. Он и его друзья (два Олега) – хорошие, милые ребята, еще совсем не взрослые.

Эти два Олега и пришли как-то вечером ко мне, удрученные и расстроенные:

– Нужна ваша помощь, сами справиться никак не можем.

Выяснилось, что события развивались гораздо быстрее, чем я могла предположить. Оля полностью подчинила себе Витю, буквально веревки из него вьет: приходит смело в комнату ребят, садится на кровать к Вите, красит ему ресницы, вплетает бантики в волосы и т.п. Присутствие Олегов ее нисколько не смущает. Мальчики пытались поговорить с Витей – не слышит, глаза стеклянные и повторяет как заведенный: “Не ваше дело!”. На всех экскурсиях Оля буквально виснет на нем, отдала ему носить все свои сумки… А он… Смотреть больно: был человек – и нет человека. Мальчики чуть не плакали.

Я пыталась им что-то про любовь сказать, хотя у самой тоже тяжело на сердце было, но они только руками замахали. Единственная их надежда, что уж меня-то он точно услышит.

И вот мы с Витей, вернее, с тем, что от него осталось за эти три-четыре дня. Явно поглупел – это уж совсем неожиданно для “мозга класса”. Дерганый какой-то, как наизнанку вывернутый.

Говорю спокойно, дружелюбно – собственно, как всегда. А он не смотрит на меня, суетится, нервничает. Тщательно подбираю слова, говорю что-то о серьезности чувств, о проверке временем, о том, что никто не против их любви, просто всё слишком неожиданно и стремительно. Предлагаю ему самому поговорить с Олей о внешней сдержанности – настоящая любовь не нуждается в рекламе и презентациях.

Что-то он услышал, немного успокоился, в глазах появилась некая осмысленность. Попросила об одном: не говорить Оле о нашем разговоре.

Ушел, как мне показалось, в неплохом настроении.

Не успела я обдумать, что же делать дальше, как в комнату без стука ворвалась разъяренная Оля: “Как вы смеете?”

Он рассказал ей всё до последнего слова, в том числе и о том, что просила ей не говорить…

Бывают в жизни не просто тяжелые моменты, а тупиковые. Это был один из них. Ко второй серии душеспасительных разговоров я еще не приготовилась – значит, без подготовки.

Сложные чувства владели мной. С одной стороны, было ясно, что это никакая не любовь, а какая-то дьявольская игра, наваждение. И эта взбесившаяся фурия вызывала острую злость. С другой стороны, она – девочка, моя ученица, а я – учитель. И эту девочку, выросшую без матери, без ласки и нежности, мне жаль. Она ошиблась, ошибается – ей самой потом будет стыдно, ведь неглупая.

Но как обо всем этом сказать под ненавидящим, испепеляющим взглядом? Я, педагог, хотя и не очень еще опытный, со злостью справлюсь. А остальное? Мы ведь с ней, кроме учебных тем, ни о чем и не разговаривали никогда. Мне казалось, ей это не было нужно.

Обняла ее, погладила по голове. И вдруг она заплакала, зло и отчаянно.

Эти слезы всё и решили. Мы долго разговаривали. Если с Витей говорила в основном я, то здесь мы действительно разговаривали. Всерьез и по-взрослому. И о ее зависти к приличным и благополучным одноклассницам, которые, как ей казалось, считают ее ниже себя. И о желании быть заметной не только в спортивной секции, но и в классе. И о жажде внимания и нежности, которые мальчики, по ее мнению, оказывают всем, кроме нее.

Да не было в этом классе ни одного романа, просто атмосфера создалась хорошая, а литературные вечера помогли ребятам и в реальной жизни остаться немного рыцарями! Но Оля к вечерам относилась с иронией, как к игре в куклы. Слишком она была другой в своей непростой жизни.

А оказавшись в непривычной ситуации, сорвалась, решила взять реванш. А Витя… Ну он же самый яркий, кто же, если не он? Да и вообще, кого хочу, того люблю!

Дерзость ее выглядит жалко, но это же Оля… Она всё понимает: и Витя ей, в общем-то, не нужен, и не любовь это, конечно. Но самолюбие и строптивость берут верх, и она снова и снова бросается в бой, доказывая всем: “Кого хочу, того люблю”.

Но это уже… брызги, пена, главное выяснено.

К концу нашего длинного и тяжелого разговора она все-таки успокоилась и даже бросила мне: “Да не переживайте вы так, с ним ничего не будет, слово даю”.

Расстались мы почти дружески.

Кроме страшной физической усталости, я вроде бы ничего не должна была ощущать. Но я ощущала. Чувство вины. Я понимала, что всё правильно сделала, и все-таки… Эта девочка, смелая, самостоятельная, резкая, тоже нуждалась в защите. Витю защищали друзья и я. Дома, если узнают, – любящие родители. А Оля? Кто защитит ее?

На другой день прилюдно она вела себя по-прежнему дерзко и вызывающе. Но вечером в комнату к мальчикам не пришла. По дороге на вокзал и в поезде они уже практически не общались, и два Олега с воодушевлением занимали Витю умными разговорами. А после каникул в школе стало всё как раньше, до отъезда: домашний мальчик и взрослая не по годам девочка не общались больше никогда. Короткая новогодняя их любовь ничем не закончилась, а я и по сей день думаю, не я ли тому причина?

Годы спустя мы с ней случайно встретились. У меня заскребло на душе, но она искренне обрадовалась встрече (давно жила в другом городе, приехала навестить сестру), рассказала о своей жизни, по-прежнему нелегкой. С мужем развелась, одна растит двух сыновей.

У Вити тоже два сына. Дети и там, и там получились серьезные, толковые. А сам Витя стал большим начальником.

Два года назад Оля умерла. Шла по улице, упала – сердце. Так что эту историю теперь помню я одна, Витя, думаю, давным-давно забыл.

Что-то мне это напоминает, очень… Бунин, конечно, Бунин! Где-то посередине между “Солнечным ударом” и “Легким дыханием”…