Гадкий утенок

Известно, что серьезнее любых двоек ребенка ранит неприязнь со стороны сверстников. Пустячная ссора с друзьями порой воспринимается как настоящая трагедия. Маленький неопытный человек ходит, мается, не знает, что ему делать. Подойти первому? А вдруг прогонят? Страшно. И здесь, вопреки существующим стереотипам, достаточно эффективно помочь ему можем мы, педагоги.

Подружиться

Завоевать доверие ребенка так, чтобы он мог открыть нам сокровенные тайны и получить поддержку, довольно сложно. Я сам, до того как стать заведующим кафедрой социальной педагогики МГПИ (сейчас – МПГУ), доктором педагогических наук, два года работал в лицее в г. Зеленограде. Был учителем истории, классным руководителем, заведующим кафедрой гуманитарно-эстетических дисциплин. Да, конечно, дети не сразу идут на откровенный контакт с педагогом, воспринимают его чисто функционально: он – учитель, я – ученик. У него и у меня свои проблемы. Я могу обратиться к нему, только если у меня есть вопросы по его предмету. Кроме того, над ребятами довлеет страх: учитель – это отнюдь не друг, скорее наоборот. Если я расскажу что-то свое, сокровенное, вдруг он использует это потом мне во вред или не сможет сохранить тайну?

Чтобы добиться доверия учеников, нужна достаточно длительная работа, и отнюдь не только на уроках. Например, можно пойти с ребятами в поход и там показать, как ты, скажем, замечательно играешь в футбол, или плаваешь, или поешь под гитару. Что именно – не существенно. Я сам спортсмен: у меня был разряд по настольному теннису. Я частенько оставался в школе и играл с желающими. И дети вскоре заговорили: «О, наш классный всех обыграл!» То есть я сам, не как учитель, а как личность, вызвал у ребят интерес. Затем уже пришло уважение.

Я всегда не стесняясь, открыто говорил с детьми о своих трудностях: «Ребята, я планировал с вами сделать то-то и то-то, но у меня не получается...» И мы вместе искали выход. В результате мои ученики стали обращаться ко мне и как к другу, с самыми сложными и деликатными вопросами. Еще все дети знали: чем бы они со мной ни поделились – «могила». Я никогда и никому не расскажу о нашем разговоре. Такая тактика крайне выгодна, поскольку она дает возможность поддержать школьника.

Помочь полюбить себя

Кроме поддержки, существует еще и педагогическая защита. Это немного другой, чем поддержка, аспект педагогической деятельности. Защиту ребенка можно рассматривать как некий принцип гуманистической личностно ориентированной педагогики. Дело в том, что ребенок не всегда осознает свою проблему. Когда, скажем, он чувствует себя незащищенным? Его все обижают, «клюют», он никому не нравится, всех раздражает, а сам не знает, что делать.

Говорит: этот – плохой, тот – тоже. Все у него оказываются плохими. Зачастую негативную роль играют и родители, которые часто, по-своему желая добра сыну или дочери, создают им страшные комплексы. Говорят маленькому «домашнему» дошкольнику-карапузу: «Что это ты у меня такой плохенький: худой, невзрачный». Потом и в классе такому привыкшему к осуждению человеку тоже начинают давать щелбаны. Но при этом ребенок не понимает, что его главная проблема заключается в нем самом.

Помочь такому юному изгою могут не его родственники, они уже давно присоединились к армии преследователей, поставив клеймо «плохой», не изводящие бедолагу одноклассники, а именно мы – педагоги. Хотя такой ребенок, всеми обижаемый и гонимый, действительно вскоре становится довольно противным. У меня в восьмом классе был один мальчик – Олег Н.

Этот Олег, всеми не любимый и обижаемый, мог навредить исподтишка, прилепить на стул жвачку, но я был просто обязан абстрагироваться от этого. Я говорил себе примерно так: я – педагог и, значит, должен принимать любого ребенка, даже если он внешне несимпатичный, злой, вредный. Какой бы он ни был, он – человек и, как каждый человек, достоин защиты. Главное, он стал таким лишь потому, что сам себя никогда не любил. Вот вокруг него постепенно создавалась атмосфера нелюбви и даже презрения. Как же можно помочь этому гадкому утенку стать лебедем? Оговорюсь сразу, сделать это довольно сложно, но вполне реально. Здесь потребуется несколько этапов. Сначала, как уже говорилось, учитель, участвуя в походах, живя жизнью своих учеников, уже вызывает их интерес, добивается доверительных отношений.

Теперь он может как-нибудь после уроков отозвать гадкого утенка в сторонку. Выяснить: возможно, у ребенка создалась тяжелая ситуация дома. В нашем случае семья у Олега была вполне нормальная. Мама работала в детском саду воспитательницей, отец заведовал отделом в фирме. Со старшей сестрой вообще никаких проблем не возникало: она хорошо училась, все ее любили. Олег же и внешне был каким-то неприятным: маленький, юркий, как беленькая ящерица. Ребята стали его периодически бить, издеваться над ним. Но сам мальчик не понимал, что дальше так продолжаться не может. Он просто злился: меня все не любят, я им буду мстить.

Когда я в первый раз пытался с ним заговорить, он не открылся: «Оставьте меня в покое, я ничего не знаю...» И я тихонечко к нему подходил на протяжении месяца. «Олег, у тебя не возникло желания со мной поговорить?» – «Не-а», – убегает. «У тебя очередной синяк. Ты не хочешь мне рассказать, что случилось?» – «Они там опять ко мне лезут». – «Почему они так делают?» – «Да они все там вредные, гадкие...»

Помочь полюбить других

Однажды вечером, когда мы вместе шли к автобусу, Олега, что называется, прорвало. Он неожиданно сказал: «Вы совсем не такой хороший, как кажетесь. И со мной разговариваете лишь потому, что вам за это деньги платят...» Я не стал его разубеждать, а просто спросил: «Неужели ты думаешь, что весь мир такой отвратительный, что никто просто так не поможет?» Молчит. Называю фамилию его одноклассника. «Давай попробуем разобраться, что в нем хорошего». – «Он парень умный, внешне приятый, девочкам нравится, хороший спортсмен, ребята его уважают...». – «Вот видишь, ты находишь положительные качества в человеке, а перед этим ты заявлял, что он полная дрянь. Значит, ты ошибся?» – «Не знаю...» И так постепенно, из вечера в вечер, вместе идя до автобусной остановки, я помогал Олегу осознавать его проблемы. «Но как мне быть, если все эти ребята считают меня плохим человеком?» – «Каждый человек, – говорю я Олегу, – рожден для решения каких-то задач, для своей цели. Он должен ощущать, что в нем горит маленький огонек, который от Бога. Бывает, что человек буквально как бы покрывается коркой. И тогда он не видит ни горящего в его душе света, ни тепла, ни радости. Может быть, окружающий мир не так уж и плох, а тебе просто надо сломать эту мешающую жить корку...» Очень медленно Олег стал меняться. Однажды он спросил меня: «Как мне стать хорошим?» Я ответил: «Ты уже хороший. Только давай попробуем посмотреть на ребят по-другому и для этого найти тебе дело, в котором ты бы был успешным».

Все решилось довольно просто: Олег необыкновенно хорошо декламирует, у него звучный голос. А я как раз проводил в их параллели историческую игру по истории Зеленограда. У нас были сценки с историческими ошибками, и ребята из зала должны были эти ошибки исправить. Олег у нас сыграл роль былинного героя. Выглядело это все довольно комично, потому что он был маленький, худенький. Но все равно паренек с радостью согласился. Его не обижало, что над ним все смеялись, потому что сам он немного по натуре клоун. После игры ребята подходили к нему, хвалили: «Ну, Олежка, ну ты даешь...» И мир для него засветился. Кроме того, я заметил, что у Олега огромный запас внутренней энергии, он просто волчок какой-то. Из-за этого его не любили многие преподаватели, относились к нему чуть ли не как к злостному хулигану. Но я все-таки рискнул и попросил педагогов: найдите ему какое-то дополнительное занятие на уроке. Пусть он доску вытирает, мел подносит, за картой сбегает. Используйте его на полную катушку. Те так и сделали, и Олег почувствовал себя значимым, начал лучше учиться.

Конечно, лидером он не стал, отличником тоже. Но дети приняли его в свою группу. Он там хохмил – у него открылся талант юмориста. Главное, ситуация уже изменилась. Конечно, я должен был все время держать Олега в голове: помнить, что у нас было в тот раз, продумывать, как строить отношения дальше. Но таким образом я дал пареньку шанс хоть как-то адаптироваться к жизни, а школа, учителя вместо злобного несчастного изгоя приобрели активного помощника.

Убойная сила ярлыка

Главным побудительным мотивом моей борьбы за Олега было, конечно, не мое спокойствие, как преподавателя. Как профессионал-предметник я просто обязан был помочь мальчику, поскольку, не решив проблему его отношений с товарищами по классу, я не мог добиться, чтобы он хорошо усваивал учебный материал. Знаменитый психолог Абрахам Маслоу построил такую наглядную картинку – она называется пирамида Маслоу. Нижний уровень потребностей: потребность в еде, одежде, тепле, безопасности. И пока не реализован этот уровень потребностей (у Олега была не обеспечена безопасность), человеку очень трудно перейти на следующую ступень: потребность в общении, познании, восприятии эстетических ценностей. Но принцип пирамиды Маслоу универсален: он так же справедлив для ученика, как и для учителя. Взрослому человеку, педагогу точно так же, как и тринадцатилетнему мальчику, для сохранения ощущения собственной безопасности порой бывает легче сказать: «Ребенок плохой», чем признаться в том, что сам он, этот педагог, мягко говоря, не всегда ведет себя грамотно и верно. Эта деликатная проблема решается, например, через систему психологических тренингов. Но, оговорюсь сразу, проводить их надо очень аккуратно, чтобы не навредить, и делать это должны только профессиональные психологи. Например, есть такая довольно известная игра «Ярлыки». (Я сознательно излагаю здесь лишь малую часть смыслов данного тренинга. Полное описание не приводится для того, чтобы его нельзя было использовать непрофессионалу.) Каждому ее участнику раздается шапочка: «Отличник», «Праведник», «Негодяй», «Бомж», «Неряха». Число положительных персонажей примерно равно числу отрицательных. Шапочки распределяются совершенно случайно. Вы сами не можете подсмотреть, какая надпись на вашей шапочке. И ни один из участников игры тоже ничего об этом вам прямо сказать не имеет права. Итак, вы не знаете, кто вы. Но у вас есть задание – разбиться, скажем, на четыре дома по пять человек в каждом. И жить вам с этими людьми вечно, и ваша цель – создать семью.

И что я вижу: «отличники-учителя» (по шапочкам) собираются вместе. Последняя группа формируется из тех людей, которых отовсюду прогнали. На их шапках надписи вроде «Негодяй», «Вор». Задаю вопрос: как вы думаете, кто вы? Люди гадают: я, наверное, очень плохой человек. Меня все избегают. Действительно, у него на шапке надпись: «Серийный убийца».

Потом, когда все сняли шапочки и прочитали надписи, я спрашиваю: какие ощущения у вас возникли? И они отвечают: как же так, я считаю себя хорошим, а меня лишь только из-за какой-то глупой надписи все воспринимали как изгоя. Я говорю: а теперь посмотрим, что мы делаем из наших детей. Учителя, подумав, понимают, что они постоянно навешивают ярлыки и друг другу, и родителям, и детям. Тогда педагоги уже осознанно начинают анализировать: а почему некоторые наши дети вредничают? И понимают, что эти ребята оказались такими потому, что мы к ним так относимся. Значит, чтобы они стали вести себя лучше, надо прежде всего изменить отношение к ним, свое и окружающих их людей. Например, таким образом, как я сделал когда-то с моим гадким утенком Олегом.