Стандартный нестандарт

Тема этого номера появилась благодаря организаторам финала всероссийского конкурса «Воспитать человека-2008». В качестве описания «нестандартной педагогической ситуации» – одного из заранее запланированных конкурсов – они предложили участникам просмотреть отрывок из знаменитого фильма Ролана Быкова «Чучело», в котором классная руководительница узнала, что ее класс сбежал с урока, и начала принимать меры педагогического воздействия; попыталась в беседах один на один выведать зачинщиков; провела классный час, накричав на ребят; обиделась на детей и лишила класс долгожданной поездки в Москву; никак не отреагировала на слова ребят о том, что они объявили бойкот однокласснице…

Казалось, что учительница, героиня фильма, допустила все возможные педагогические ошибки, которые только можно было совершить в данной ситуации. К сожалению, часто именно так, как она, поступают реальные школьные учителя. Может быть, потому что в учебниках по педагогике подобные истории не рассматриваются и кажется, что нет и не может быть никаких инструкций в такие моменты: жизнь складывается из множества непредсказуемых факторов, разве можно все предугадать?

Участники конкурса в номинации «Классный руководитель» высказывали свои мнения. Их размышления были близки и понятны. Сегодня мы приглашаем к этому разговору всех читателей нашей газеты.

Мнения участников

– Любую педагогическую проблему легче разрешить, если сузить пространство для анализа. В данном случае это пространство слишком широкое, потому что в него вовлечены и дети (класс), и классный руководитель, и родители, и административный корпус школы. Если бы классный руководитель не вовлекал других, посторонних людей в разрешение конфликта, гораздо проще можно было бы его погасить на самых ранних стадиях возникновения. Но для этого важно не только отсечь «лишних», но и понять, между кем и кем возник конфликт, осознать причины его зарождения. И думать прежде всего о детях. Мы же видим, что учитель беспокоится только о себе: «У меня, у хорошего классного руководителя, вдруг такой проступок совершили ученики».

Недопустимо противопоставление педагогом себя классному коллективу. Работа классного руководителя предполагает, что он существует для класса, а не класс – для него. Лучше всего учительница сказала детям, но на самом деле самой себе: «Поздно спохватились». Мне искренне ее жаль и как коллегу, и как человека, потому что отношения разрушить легче, чем восстановить. Ей будет очень трудно, плохо. Мне обидно, что среди педагогов есть люди, которые думают сначала о себе, а только потом о детях. Мне досадно, что учительница позволила ситуации взять верх над здравым смыслом, а не наоборот. Мне страшно, если педагоги будут продолжать так воспитывать детей.

В данной ситуации дети наказаны многократно. Издан приказ по школе, сообщено родителям, ученики лишены возможности поехать на экскурсию в Москву. Виток наказаний, который как снежный ком обрушивается на подростков, – огромная (к сожалению, распространенная!) педагогическая ошибка.

Я бы в такой ситуации сузила зону конфликта до класса, не стала бы подключать ни родителей, ни администрацию школы: только я и класс. Подумала бы и о своих ошибках. И обязательно осталась бы со своими учениками. Право выбора наказания для нас оставила бы им. Или мы все вместе едем в Москву (и я выступлю вашим защитником и перед администрацией, и перед родителями), или все вместе не едем.

Этот эпизод коснулся моей личной судьбы. Сейчас моей младшей дочери 19 лет. Когда она в 4-м классе перешла из одной школы в другую, стала «чучелом», изгоем. К сожалению, тогда конфликт педагогами не был замечен вовсе, и мне пришлось в него вмешаться как родителю. Я приходила к ее одноклассникам и один на один разговаривала с ними, спрашивала, в чем я виновата как мама, обещала исправить свои ошибки.

– В этом фильме все происходит на бегу, учитель не работает с классом, задает риторические вопросы, ответов на которые даже не ждет. Дети прекрасно это понимают. А когда учительница спрашивает о том, что ей действительно важно знать, ребята быстро уводят ее от серьезного разговора, говорят, например, что у нее пятно на платье. Ребята всегда чувствуют, если педагог равнодушно относится к ним и к их проблемам. Они понимают, что разбирательства никакого не будет, все останется, как было. И копируют своего учителя: чувствуя, как пренебрежительно относятся к ним, начинают так же относиться и друг к другу.

– Было видно, что детям в этом классе не хватает справедливости, они не хотят, чтобы ими командовали, как служебными собаками. Как педагог я бы использовал принцип открытости. Не стал бы говорить отдельно с учениками, а собрал бы всех вместе и спросил, почему они сбежали. Если бы они начали показывать друг на друга пальцами, говорить «а вот он, а вот он», я бы попросил подумать самостоятельно и вышел бы на несколько минут из класса. Нельзя искать стукачей, и расспрашивать по одному нельзя. Натворили все вместе, значит, и наказание должно быть для всех, а о наказании нужно тоже подумать всем вместе. В Москву я их точно не повез бы, а чтобы загладить свою (нашу!) вину перед администрацией, предложил бы провести силами нашего класса общешкольное мероприятие, например об этикете. Главное – найти решение вместе с детьми.

– Классная руководительница до конца отвечает за сложившуюся педагогическую ситуацию. Да, она давно хотела в Москву съездить, и ее как человека можно понять. Но она еще и педагог. Классы сбегали, сбегают и будут сбегать. Что делать? Раньше нужно было думать, создавать комфортный климат в классе, вникать во все дела и проблемы класса.

– Дети всегда не принимают тех, кто на них не похож. Это начинается, как правило, еще в младших классах. Взрослые же часто только усугубляют проблему, пытаясь уговаривать, проводить беседы. В такой ситуации нельзя организовать мероприятие или разговор и ждать, что после этого сразу все полюбят этого ребенка. Нужно сделать так, чтобы ребенок, ставший для остальных белой вороной, раскрылся.

– То, что сбегали, сбегают и будут сбегать, – никакая не катастрофическая ситуация, с ней нужно работать, как и со всеми другими. А ребенку, ставшему изгоем, прежде всего нужно помочь раскрыться, например начать какое-нибудь новое дело и сказать: «Пожалуйста, помоги мне».

– Когда классный руководитель не общается с детьми, когда они не понимают друг друга, его класс не может быть лучшим в школе. В такой ситуации я бы просто поговорил со своим классом, хотя вряд ли это можно сделать впервые в момент кризиса. Если за каждую детскую шалость мы будем наказывать ребят так строго, то вся жизнь наших учеников превратится в путь преодоления препятствий. Не воспитание, а подготовка спецназа! Вряд ли это сделает наших учеников умнее, добрее, мудрее. Но самое главное фиаско этой ситуации – работа всего педагогического коллектива данной школы. Ведь конфликт никогда не возникает на пустом месте, он зародился задолго до этого.

– На классных часах мы можем рассказывать о множестве полезных вещей, ребята даже будут нас слушать. Но вряд ли нам поверят, а потом, на улице, станут действовать не так, как их учили, а соответственно своим настоящим убеждениям. Нужно заниматься созданием коллектива класса, ходить с детьми в походы, организовывать совместную деятельность. Только тогда можно будет решить подобные проблемы.

Нельзя пропускать то, что говорят дети, и необходимо быть вместе с ними. Класс лишен поездки? Значит, и классная руководительница должна остаться. Или сделать все, чтобы класс поехал в Москву. Возможно, тогда ребята начали бы ей верить.

– Я бы сравнила этот класс с расстроенным пианино: на нем можно играть, но его невозможно слушать. Нужен психолог – настройщик, иначе будет очень трудно. Но и учитель может сделать многое, а перед нами не учитель, а Снежная королева, которая разговаривает с детьми свысока. Она первая кинула страшные слова: «Трус! Жалкий, ничтожный!» Эти слова полетели бумерангом, и они обязательно к ней вернутся, причем не один раз. Ведь каждый представляет себя на месте того, кого назвали трусом. И боится, чтобы их наказание не коснулось именно его.

Проблему нужно не отталкивать от себя, а решать, причем не со всем классом. Я бы прежде всего пошла к администрации и сказала, что мы разберемся сами. Если нужно, мы бы вместе написали объяснительную. А потом я поговорила бы с учителем, урок которого мой класс прогулял, и попросила бы провести дополнительное занятие или дать дополнительное задание.

– Можно было дать детям совсем другой урок, не по принципу: как вы со мной – так и я с вами. Ей важно, что дети сбежали с урока, но совершенно не важно почему. Классная руководительница ведет себя не как взрослый человек, а как ребенок. Они – бойкот, она – ругань, жалобы. Нельзя забывать: то, что делают наши ученики, – всего лишь наше отражение.

– Если человеку доказывать, что он виноват, он сначала будет верить, но рано или поздно его «Я» взбунтуется, и он перестанет верить всем. Нельзя навешивать ярлыки. И нельзя оставлять ребенка один на один с чувством вины. Это опасно, это страшно. Видно, что в классе много умных ребят. Я бы поехала с детьми, не стала бы их так наказывать, лишать их удовольствия. Ну, убежали они – ну и что?! Можно договориться с учителем, можно сделать много чего. От резких решений, которые бьют по детям, как пощечины, я бы воздержалась.

Исключение или норма?

Дети нарушили устав! Они объединились против учителей! ЧП! ЧП? По-моему, нестандартные ситуации в школе – это скорее норма, чем исключение. Как не бывает двух «стандартных» детей, так нет и двух одинаковых классов, типов взаимоотношений, жизненных ситуаций. Именно этим работа в школе трудна – именно этим она прекрасна. Но в ней, как и в любой другой, есть свои закономерности. Так, каждый учитель понимает: если классный руководитель не проживает часть своей жизни вместе с детьми, дети вряд ли будут его понимать и не научатся ему доверять.

В каждом классе постоянно бурная жизнь. Дети ссорятся и мирятся, кого-то любят, кого-то – ненавидят. Если класс доверяет классному руководителю, эта жизнь проходит на глазах у взрослого человека, который имеет возможность помочь тем, кому трудно, повлиять на тех, кто пытается возвыситься за счет других. Если класс живет изолированной жизнью, вряд ли взрослые сумеют повлиять на то, что в нем происходит.

Но как сделать класс ближе, понятнее? Ходить в походы, ставить спектакли... А еще можно вместе с ребятами организовывать праздники: и для класса, и для школы. Главное – делать, главное – вместе.

И тогда у учителя появится возможность понять и быть понятым, а значит – помогать своим ученикам в таких обычных, но всегда таких нестандартных ситуациях.