Образ родного города

По просьбе учителя ребята делились своими впечатлениями от Москвы – что им в ней нравится, что привлекает, а что огорчает или отталкивает. Но ведь таким же образом можно поговорить – письменно и устно – о каждом из городов или поселков, в которых вы живете...

Впервые написать о Москве я предложил своим ученикам в дни ее 850-летия. Ситуация возникла в достаточной мере уникальная. Выяснилось, что старшеклассники до этого не только ничего не писали о родном городе, на как-то даже и не задумывались о своем отношении к Москве. А тут – юбилейный год и такое неожиданное предложение. Поэтому писать захотели многие, примерно каждый третий. И у некоторых получилось...

Были, конечно, «признания в любви» родному городу в целом. Но в большинстве сочинений обнаруживалось личностное отношение к тому или иному району, и чаще всего любимым оказывался Старый Арбат. Вот, например, что писали о нем ребята, пришедшие из самых разных московских школ:

«Старый Арбат… тихий свет фонарей, освещающих красноватые булыжники мостовой, старые дома с уютными магазинчиками, художники с многочисленными картинами. Там все по-другому, кажется, что даже время приостанавливается. А люди становятся добрее, мягче…»

«… Особенно люблю вечерний Старый Арбат…. Помню, еще маленькой девочкой я любила гулять по нему с родителями…. Позднее, подростком, меня привлекала на Арбате стена памяти Виктора Цоя. Мы зажигали свечи и пели под гитару его песни, приносили цветы…. Я очень люблю старинные постройки на Арбате…. От них истекает какой-то теплый, ласковый и необъяснимый свет…»

«Мои воспоминания о Старом Арбате, о той атмосфере, которая там царила, удивительным образом перекликаются с миром булгаковских книг…»

Некоторые писали о своей «малой родине», доказывая, что такой нет ни у кого другого, кроме них. Интересно сравнить панегирики, которые разделяют без малого десять лет. Один посвящен Пресне, другой – Царицыно:

«Для меня Москва – это Пресня, где я родился и вырос…. Особенно мне дорог старый парк с его тенистыми деревьями, старым прудом и мостами…. Проходя по переулкам и улочкам, я ощущаю неразрывную связь времен, где со старым соседствует новое. В Москве больше нет такой разнообразной архитектурной гаммы, как на Пресне…. По какой-то непонятной закономерности Пресня в двадцатом веке является открытым нервом столкновений: девятьсот пятый, девяносто первый, девяносто третий годы…. В один тугой узел связались противоположные устремления развития России. Фаталистически звучали сообщения по радио о возведении баррикад у метро «Баррикадная», о столкновениях на «Горбатом мосту», как бы специально возрожденном для этих событий…»

«…Царицыно… Современный, так называемый спальный, район с домами-коробками, магазинами, метро, электричками, железной дорогой….

Но… если присмотреться и даже «причувствоваться» (если нет такого слова, то я его придумаю), то можно ощутить этот дышащий историей кусочек Москвы. Ты его не видишь, но точно знаешь, что он есть, знаешь, куда идти, чтобы найти его, это маленькое чудо, затерявшееся среди заборов, асфальтированных дорожек и прочих «благ» цивилизации….

…Первое, что видит человек, впервые побывавший в царицынском заповеднике, – это пруд… с причудливыми очертаниями берегов. Вот над водой склонилось молодое деревце, а вот упало старое, и каждая травинка, преисполненная особой важности и гордости, говорит: «Я тоже кусочек волшебства, я и реальная, и сказочная…» – и приглашает проследовать в мир мечтаний и грез….

Следующим путника встречает Фигурный мост – настоящий мастер перевоплощений…. Он выглядит суровым: бойницы, помещения для стражи – настоящий средневековый мост. Он как будто хмурит брови, разглядывая вновь прибывших, пристально изучает и оценивает их. И все же он всегда оказывается рад знакомству: ведь стоит только пройти по нему, как мост начинает «улыбаться», а мощные укрепления оказываются лишь «маской», декоративным элементом; распускаются каменные цветы, и Фигурный мост приглашает пройти дальше.

А там все напоминает бал: гости обступают вновь прибывших, и льется разговор. Так и постройки в Царицыно: Большой дворец, Хлебный дом, Кавалерские корпуса, церковь Животворящего Источника – все выходят навстречу, расспрашивают, галдят, перебивают друг друга, но при этом никто не теряет своего достоинства.

…Есть такие места, где душа просыпается, поет, порхает, как бабочка, с цветка на цветок. Мне кажется, что Царицыно и есть такое место. Вот чем примечателен наш микрорайон. Он нашел место в себе кусочку волшебства».

Далеко не все писали в столь панегирическом стиле. Преобладали аналитические рассуждения, сочетающие рассказ о любимых районах с критикой.

«Вы когда-нибудь замечали выражение лица у людей в центре и в новых микрорайонах?.. Если в центре каждый дом тебе улыбается, то многоэтажки, по моему мнению, «давят». У вас, наверное, тоже возникало чувство легкости в центре и подавленности в новых микрорайонах...

Как видно, были в Москве и архитекторы-«мясники» – бездушные, без таланта и вкуса. Они-то и накромсали по одному лекалу, трафарету эти «коробки» со множеством окон, которые у нормального человека никогда не вызовут чувства восхищения и вечности. В них царит лишь бездушие и мрак. Люди, что в них живут, со временем черствеют душой, поскольку негде отдохнуть глазам: везде дома, дома, дома...»

«Как грустно приютилась церквушка на проспекте Калинина – Новом Арбате... Когда-то она была в центре, возглавляла улицу с особнячками московской знати, и все ее уважали и крестились, проходя мимо, а потом сделали одолжение, что не разрушили. А лучше бы разрушили, потому что нельзя без боли в сердце смотреть на позор: она стоит у подножия высоток. Эта церквушка «встала на колени» перед нами, грешными. Мы стали выше этих куполов, куполов, которые воспевала Цветаева, из-за которых Москву прозвали златоглавой...»

«Я живу на окраине города и не часто бываю в центре. Но как только я приезжаю туда, складывается впечатление, что на него надели маску разноцветного и шумного Петрушки, которая несет в себе лишь веселье и развлечение. Витрины дорогих магазинов, казино, ночных клубов, супермаркетов напоминают его разноцветную, смешную одежду... Мы гонимся за Западом, но не знаем, нужно ли нам это?»

В последнее время особенно много говорят и спорят о том, как осуществлять патриотическое воспитание молодежи. Думается, что каждый из авторов сочинений «с младых ногтей» получил от родителей или учителей все необходимое. Один «вписывает» в Арбат Михаила Булгакова, другой – Виктора Цоя. Кто-то гордится вечно «революционной» Пресней, а кому-то современный «спальный» район Царицыно представляется дивной сказкой. И то, и другое, и третье, и четвертое воспринимается вместе с тем как неотъемлемая часть нашей истории, проступающей через современность. Если бы столь вдохновенно, заинтересованно и личностно проходили «уроки москвоведения», писались справочники и путеводители…. Если бы все родители были такими патриотами, как отцы и матери писавших… Если бы…