Трудности внедрения нового подхода

Противостояние

Типичные способы реагирования школы на конфликты и противоправное поведение учеников сводятся к нескольким вариантам:
1. Разбор случая учителями и администраторами и вынесение решения, обязательного к исполнению.
2. Направление в милицию и КДН (с последующей угрозой наказания или реальным наказанием).
3. Направление к психологу или социальному педагогу для реабилитационной работы.
4. Вытеснение конфликта за пределы школы путем передачи полномочий на вынесение решения родителям или отчисление ученика.
5. Обесценивание конфликта, снижение его значимости, в результате чего конфликт переходит в скрытое состояние.
6. Передача права на разрешение конфликта органу школьного самоуправления, который, как правило, повторяет модель педсовета, поскольку другой модели школьники просто не знают.
Иногда школьники пытаются самостоятельно решить конфликты, но с использованием силовых методов.
Надо отметить, что перечисленные способы реагирования исходят из одного и того же принципа: есть внешняя сила, которая (в некоторых случаях мягко, в некоторых – жестко) воздействует на провинившихся. Эта опора на силу привычна и понятна и ученикам, и администрации.
Приведу пример из жизни.
Однажды ко мне обратилась женщина по поводу издевательств одноклассников над ее дочерью в школе. Женщина просила, чтобы мы провели примирительную встречу, поскольку другие методы работы (администрации и социального педагога) в течение длительного времени результата не принесли.
Администрация ожидала, что мы придем, «взмахнем волшебной палочкой» – и все наладится, а от нее наше участие усилий не потребует. Но поскольку мы рассматриваем администрацию как одну из сторон конфликтной ситуации, мы настаивали на встрече с социальным педагогом, завучем и директором.
В результате администрация отказалась от встречи с нами под предлогом того, что у нее хорошие контакты с милицией, к которой они обратятся, и что все можно решить, если надавить на родителей. А до сих пор этого не сделали, поскольку конфликт не заслуживает особого внимания: дети есть дети, сами разберутся...
Обратите внимание на схожесть поведения  детей и администрации. Как только случается сложная ситуации (будь то появление аутсайдера в классе или конфликт в среде подчиненных), и та и другая сторона обращаются к силовым способам. Только дети это делают непосредственно, а администрация официально, с помощью милиции и родителей. И те, и другие не берут на себя ответственность за решение ситуации, не считают себя причастными к ней.
И пока школьники видят, что взрослые используют административный и фактически силовой путь решения проблем (не только видят, но и чувствуют его результаты на себе) странно думать, что они будут показывать образцы человеколюбия, толерантности и взаимопонимания.
Сейчас в школы России приходят инспектора милиции. Получается, что школа как будто заявляет о своей беспомощности перед детьми (хотя подростковая преступность медленно, но снижается).
Зачем милиции понадобилось приходить в школы? Педагоги Новосибирска приводят такой пример: после появления в школе инспектора число выявленных правонарушений увеличилось в 12 раз!
Школьная служба примирения с ее ценностями диалога между конфликтующими сторонами и передачей им самим ответственности за решение ситуации не вписывается в привычные способы реагирования на конфликты и не улучшает милицейскую статистику. А это значит, что:
– служба может столкнуться с противостоянием;
– пока не будет поставлен заслон традиционным способам реагирования, информация о произошедших конфликтах в службу поступать не будет и служба нормально не заработает.

Обучение и/или воспитание

На одном из семинаров учителя из Новосибирска, основываясь на реальных фактах, продемонстрировали такую модель педагогического воздействия на учеников.
Учитель с опозданием входит в класс и видит драку между учениками. «Воспитание – это не моя задача, у меня сейчас диктант», – говорит учитель и передает подравшихся учеников классному руководителю. «Воспитание – это не мое», – говорит классный руководитель, у которого идут свои уроки, и передает подравшихся учеников директору. «Мне не до воспитания», – говорит директор, ругает подравшихся и передает их социальному педагогу. «Мне не до воспитания», – говорит социальный педагог, тестирует учеников, составляет документы и передает дело в милицию, которая пересылает его в КДН.
«Мы штрафуем родителей, которые не занимаются воспитанием детей, и ставим детей на учет», – сообщает КДН. А в семье снова берут ремень, чего школа уже не видит, и начинается «воспитание» – такое же, как было всегда, и которое уже привело к драке (а значит – неэффективное).
Получается, что главное действие администрации – быстрое реагирование и перевод ответственности за исправление ситуации с себя на других взрослых. При этом каждый искренне считает, что он принял посильное участие и помог разрешить конфликт.
Почему так происходит? Почему вместо позитивного решения ситуации взрослые «заглушают» конфликты или выталкивают их за пределы школы? Есть несколько явных причин:
– педагоги не считают конфликты детей серьезными: «Дети сами разберутся, пусть социализируются в своей среде»;
– взрослым не хватает времени на разрешение конфликта;
– взрослым не хватает энергии на разрешение конфликта;
– взрослым не хватает понимания, как работать с конфликтами, и т.д.
В результате конфликт воспринимается ими как нарушение правопорядка, поскольку мешает обучению, а значит, требует особого воздействия на ученика.
Первый тезис: учеба в школе – очень значимая деятельность в жизни ребенка. И остальные события в жизни ребенка отходят на второй план. Отсюда вывод – ради обучения можно пожертвовать чем угодно: здоровьем ребенка, его эмоциональным состоянием, чувством достоинства и т.д.
Второй тезис: образование состоит из обучения и воспитания. Именно такую методику обучения в первую очередь преподают в институтах, она в достаточной мере известна учителю. Но, даже рассматривая понятие «образование» именно таким образом, учителя, как правило, фокусируют свои усилия только на обучении. Ведь именно оно оценивается на экзамене, о нем беспокоятся родители и за него педагогам платят зарплату.
А воспитанием учитель должен заниматься дополнительно – на клас­сных часах – или изыскивать возможности внутри процесса обучения, что требует мастерства и желания. Некоторым учителям это удается (через реальное самоуправление, совместную деятельность вне учебного процесса и др.), и у них вырастают замечательные ученики, которые через много лет с радостью встречаются вместе.
Другие учителя сводят воспитание к формальным мероприятиям или просто избегают воспитания. «Я воспитанием не занимаюсь!», – сказала мне классный руководитель в одной из московских школ в ответ на предложение об организации примирительной встречи среди ее учеников. У нее в классе многолетний конфликт, несколько человек обижают одноклассницу, класс безмолвствует и получает опыт равнодушия.
Действительно, пока учитель объясняет, к примеру, теорему Пифагора, приводит яркие примеры, дает задачи, стремится изложить материал наглядно и убедительно, класс его слушает и понимает, – все это время воспитания нет. Воспитание может начаться, когда вдруг один из учеников бьет по голове учебником соседку, кто-то начинает ссориться, шалить, разговаривать… То есть только тут появляется возможность для воспитательной работы. Воспитание начинается тогда, когда приостановлен основной процесс обучения.
У учителя есть выбор: не заметить произошедшего и продолжить обучение либо прервать обучение и заняться воспитанием (а поскольку время, отведенное на урок, ограничено, учитель чаще предпочитает удалить нарушителя спокойствия и продолжить урок).

Не стоит бояться конфликтов

Ситуация, интересная для воспитания, например конфликт, мешает обучению и вызывает у учителя раздражение. Испытывая страх перед конфликтами из-за неумения использовать их как ресурс для воспитания, учитель пытается настроить «хулиганов» на учебный процесс посредством строгого разговора с учеником, отправляет к его администрации или психологам на «перевоспитание», использует давление одноклассников, употребляя слово «хулиган» (навешивая ярлык) и т.д.
Поэтому появление службы примирения, которая работает с эмоциональными и значимыми для подростков происшествиями, непривычно для учителей, воспринимающих конфликт как помеху в своей работе. Если служба примирения не воздействует на учеников в нужном направлении, то она не представляет интереса и для учителя, отстраняющегося от воспитания.  При желании учителя могут научиться управлять конфликтами и строить на этом свою воспитательную практику в наиболее болезненных, то есть значимых для подростков ситуациях. Опираясь на идею Нильса Кристи о том, что «конфликты – топливо жизни», можно воспринимать конфликт как благо, указывающее нам на движение вперед.
Конфликт может указывать и на стремление человека занять новую роль, позицию, подняться по социальной лестнице. Понимание этого стремления можно использовать во благо как подростка, так и класса, обращая конфликтную ситуацию в ситуацию развития.
Роберт Буш и Джозеф Фолдер в книге «Что может медиация. Трансформативный подход к конфликту» (Украина, 2007) указывают на то, что жертва конфликта чувствует собственную слабость из-за невозможности выйти из травмирующей ситуации, и происходит разрыв его отношений с окружающими. Разрешение конфликта путем переговоров придает такому человеку уверенность в себе, что, в свою очередь, позволяет построить более открытые отношения со второй стороной. Как правило, вторая сторона отвечает тем же. В результате на смену замкнутости и бессилию приходит открытость и вера в себя.

Шаг навстречу

Самоуправление часто начинается с создания штабов и комитетов, выборов президента школы, проведения дня самоуправления и т.д. Но является ли это самоуправлением?
Чаще всего детские органы самоуправления дублируют методы работы взрослых. Например, девочку, которая не поздоровалась с учителем, вызывают к директору, а затем отправляют на совет школьного самоуправления, который обязывает(!) ее извиниться, припугнув тем, что иначе придется извиняться на линейке перед всей школой (эта история произошла в Самаре). То есть совет школьного самоуправления использует те же методы (или даже более жесткие), что и педагогический совет – ведь другой модели решения конфликта члены самоуправления не знают.
Давайте для сравнения посмотрим на любое территориальное самоуправление района или города. Одна из его задач – более внимательное отношение к нуждам людей и их защита перед лицом власти, которая не всегда может решить ситуацию «индивидуально». И в этом смысле самоуправление отстаивает свою власть, в определенных рамках противопоставляясь вышестоящей власти для защиты своих «подопечных».
Является ли школьное самоуправление действительно самоуправлением, которое перенимает часть власти и ответственности у администрации школы? И что – вопросы, решенные самоуправлением в рамках своей деятельности, не подлежат пересмотру администрацией, даже если она с их решением не согласна?
Служба примирения может быть элементом именно такого самоуправления, если администрации школы, учителям и ученикам удастся его создать. Если стороны конфликта приняли решение, которое их устраивает и не противоречит закону, то оно должно быть принято администрацией школы.
Типичные трудности, с которыми сталкивается школьная служба примирения, состоят в следующем:
– учителя под воспитанием понимают послушание, остальное не входит в их работу;
– самоуправление используется как игра для снятия напряжения у детей или как дополнительный инструмент управления школьниками;
– реагирование на противоправное действие школьника осуществляется в трех направлениях: угрозы, исправление поведения специалистами, вытеснение конфликта (иногда вместе с ребенком) за пределы школы;
– с точки зрения взрослых, конфликтов в школе нет! Особенно конфликтов «ученик – учитель». Есть недопустимое поведение учащихся, которое надо пресекать.
Исходя из этого несложно понять, почему учителя и администрация некоторых школ не принимают службу примирения. Она не укладывается в их «картину мира», поэтому им непонятно, для чего она нужна. Они не против службы примирения, но не видят в ней поддержки привычных методов работы.
И перед теми, кто собирается создавать и развивать службы примирения, стоит задача не в создании в школе очередного клуба с красивым названием, а в смене взглядов, по крайней мере, у части школьного социума.