Выполнять ли свои угрозы?

Правила похода надо соблюдать независимо от того, насколько он длинный и серьезный. В походе ли, на прогулке по городу или на экскурсии крайне важна дисциплина. Ведь от нее зависит не только выполнение намеченных планов, но и безопасность. То, что в школьном коридоре выглядит детской шалостью, в лесу за городом может оказаться ЧП.

Наш традиционный весенний поход. В программе – костер, установка палаток, походный суп, конкурсы и призы. Идти надо было часа полтора пешком через лес до места стоянки и столько же обратно. Мы предложили нашим четвероклассникам самим найти дорогу, ведь в прошлом году они уже были в тех местах. Взрослые же оставили за собой право коррекции пути, но этого и не потребовалось. Удивительно, как это дети вспомнили дорогу через год! Я бы одна точно заблудилась.
Взрослых было четверо: клас­сный руководитель Ольга Николаевна, учитель музыки Сергей Павлович, папа одного из мальчишек Николай Юрьевич и я, учитель иностранного языка. Детей – двадцать человек. Мы всегда предлагаем детям приглашать с собой в поездки и походы братьев и сестер. В этот раз с нами пошел пятиклас­сник Ваня, старший брат Володи.
В общем, все было хорошо. И погода хорошая, и места красивые, и суп вкусный, и конкурсы всем понравились. Дети были довольны и о происшествии, которое заставило меня неделю мучиться в сомнениях и пить валерьянку, вспоминали как о чем-то незначительном. Начну по порядку.

Сказано – сделано

Мы шли с остановками. Каждый нес с собой воду или сок. Но пить мы не разрешали до большого привала. Во-первых, говорят, если пить – идти тяжелее. Во-вторых, многие выпили бы весь свой запас на первом же километре пути. В-третьих, если пить, то мы бы только и ждали всех жаждущих и до места не дошли бы вообще. Ведь для ребенка достать бутылку воды, открыть, попить, закрыть, убрать – это же целая эпопея!
На первой же остановке, когда кое-кто вытащил свое питье, взрослые попросили быстренько все убрать. И напомнили: «Заметим, что кто-то пьет воду до привала, – отберем и выльем. Увидите, что пьем мы, – отбирайте и выливайте».
Идем дальше. Остановка на пять минут. Ваня, наш «гость», глядя мне в глаза, достает бутылку воды, медленно открывает и начинает пить. Я эту бутылку отбираю и так же медленно выливаю воду на травку. Дети все это видели, но даже не съехидничали и дальше пошли. Что ж: сказано – сделано.

В лес – помирать

На полпути решили сделать привал, съесть печенье и немного попить. И тут мои дети говорят:
– Анна Игоревна, а Ваня в лес ушел.
– Как, – говорю, – ушел?
– А так, обиделся и ушел.
Гляжу – и правда, Ванька где-то в кустах бродит, а Вова, братец его, с нами сидит, печенье уплетает и воду свою пьет. Я говорю детям:
– Кто может поделиться с Ваней?
Дети у нас воспитанные, все побежали Ване свою помощь предлагать. Даже Вовка, доев свою еду, к брату пошел. Сбегали дети все по очереди к Ване и принесли мне новость: он дальше идти не хочет, на всех обижен. Может, домой пойдет, а может, в лесу останется помирать от обиды. Тут наши мнения разделились. Ольга Николаевна считала, что надо дальше идти, Ваньке ничего не останется делать, как за нами пойти. Однако боязно было ребенка в лесу бросить даже на минутку: поди знай, что ему в голову взбредет.

Поход на грани срыва

Тут наш родитель пошел – думал, что мы, учителя-формалисты, к ребенку подход не найдем. Прождали мы его десять минут – нету. Тут пошла в лес я. Воду-то я вылила, как бы я во всем и виновата.
Подхожу и вижу: Ваня бегает от дерева к дереву, а Николай Юрьевич за ним, как заяц, и уговаривает его выслушать. Тут увидел меня и решительно так говорит: «Сейчас я его... паршивца...» – я даже испугалась. Через минуту родитель Ваню изловил и ко мне привел.
Мы и ругать его попытались, и напомнили, что он товарищей подводит. А он кричал: «Отдайте мне деньги за воду! Я не пойду никуда!» В дерево вцепился, ревет, что с ним делать – неизвестно. А уже час прошел. Николай Юрьевич мне говорит: «Вы идите, а я его домой потащу, родителей дождусь». Тут Ваня еще больше заревел: «Меня дома убьют!» – но дерево не выпустил.
Конечно, папу нельзя было отпускать, он со своим ребенком в поход пошел, а не чужого на себе домой тащить. Женщина же этого обормота не доведет...

Последняя попытка

И тут на авансцену вышел Сергей Павлович, велел ждать ровно три минуты, и если он не выйдет из леса, то идти дальше, а Ваньку до дома доведет он.
Только дети разбрелись цветочки собирать, как раздался слабый крик, и из леса показался Сергей Павлович. Ваньку за шкирку ведет и нам через плечо бросает: «Он идет с нами». Мы в подробности не стали вдаваться (я только подумала: что значит мужчина в доме!), вещи подхватили и пошли дальше. Ванька пару раз дернулся, попробовал упираться, но получил подзатыльник и смирился.
Дети похихикали-похихикали и отвлеклись на более важные вещи, тем более что высмеивать Ваньку побаивались: он все же старше и сильнее. А Ванька, казалось, хоть и стыдится своего положения, но все же рад, что из тупиковой ситуации мы вышли.

Как будто ничего не было

Пришли мы на привал. Сергею Павловичу надо было костром руководить, и он передал Ваньку мне. Стали дети палатки ставить да картошку чистить: по командам – кто быстрее. Я от команды к команде хожу, советую, Ванька за мной на веревочке. Злится, но не упирается!
Стал тоже советы давать, норовит помочь своей команде. А у меня уже сил нет его за собой таскать. Взяла я с него честное слово, что не убежит, и спустила с поводка.
Ванька сразу в работу включился, как будто и не было ничего. Потом мы наградили все команды, съели приготовленный на костре суп и двинулись к дому.
Инцидент был исчерпан и забыт. Дети про него уже не вспоминали, у Ваньки было прекрасное настроение. У меня оно было отвратительное: нервы вымотаны полностью, к тому же мы на час опоздали с возвращением и все планы на вечер рухнули.

Лить или не лить?

Я спрашиваю Сергея Павловича, как удалось ему уговорить Ваньку идти с нами. Он ответил так:
– Когда у человека истерика, уговаривать бесполезно. Я просто взял его за ухо и силком протащил пару метров. Очевидно, было больно, и дальше он пошел сам.
Непедагогично? А портить всем поход из-за одного ненормального, тем более «чужого», педагогично? В тот момент я просто была благодарна Сергею Павловичу, что он хоть как-то разрешил конфликт. Но вообще-то хотелось бы понять: можно ли было применять в этой ситуации силу? И вспомним еще про подзатыльник...
С одной стороны, рекомендуют же похлопать по щекам для приведения в чувство. Если бы это был наш ученик, мы бы, может, и нашли подход, а к незнакомому ребенку... Мы пытались, а получилось лишь у Сергея Павловича.
Сергей Павлович, он такой. Он возьмет и спросит родителей: «Бить можно?» «Нужно!» – ответят они. А он потом ребенку: «Я с мамой говорил, она разрешила...»
Правда, не бил он детей никогда, достаточно было здорового юмора. Вообще дети его очень любят и совсем не боятся. Но прав ли он был в походе? Не знаю.
И еще один вопрос мучает меня до сих пор: надо ли мне было выливать ту злосчастную воду? Лить или не лить? Вот в чем вопрос.

От редакции
Любой ли ценой можно добиваться от детей исполнения правил? К чему приведет жесткая позиция со стороны педагога? Ребенок прочувствует свою ответственность или же, наоборот, озлобится? Однозначного ответа нет. Ведь бывают ситуации, когда решение надо принимать срочно, а слова бесполезны. Но тогда, может быть, проблема не в самих решениях и действиях учителя, а в его сомнениях? Делаешь – так не сомневайся! А вы что думаете, дорогие читатели? Были ли у вас подобные ситуации и как вы из них выходили?