Архив
Позиция учителя
* за скобками урока
Вячеслав БУКАТОВ, доктор педагогических наук
Рабочие комментарии к письму Валентины Гусевой
Комментарий 1
Камень с души
«Элементарная человеческая заинтересованность в самоусовершенствовании» – это вы, Валентина Павловна, здорово сформулировали. Эта «элементарная частичка» действительно есть в душе каждого. Вот только лежит она под толстой шубой всяких там претензий, бытовых амбиций, мелкого тщеславия. Поэтому человеку до этих «элементарных частичек» порой ну никак не добраться.
Вот и остается его оппонентам-собеседникам разве что надеяться на «обыкновенное чудо» взаимопонимания. Надеяться, что критикуемый сам почувствует истинность устремлений говорящего.
При чтении вашего письма у меня камень с души свалился. Ведь раньше, позволяя себе комментировать ваши удивительные рассказы, я все ж таки в глубине души побаивался: а вдруг да не на пользу, а вдруг да вы осерчаете и все махом спишете на всякие придирки? Дескать, этим ученым дидактам ну никак не угодишь! Теперь точно вижу, что не зря кое за что ваши замечательные письма позволял себе покритиковывать. И не зря ломал голову, как бы это так написать, чтобы и необидно было, и для пользы дела.
Комментарий 2
Избегай парной педагогики
Хорошо, что вы вспомнили детскую игру, в которую когда-то и сами наверняка играли. Обратим внимание на то, что уговор участников в этой игре по своей семантике практически парный, отсюда и полускрытый (потаенный) жест – к губам подносятся пальцы крест-накрест.
Наполняемость учеников в классах у вас в школе маленькая. Поэтому вполне возможно, что ученики не в затылок сидят, а как-то по-другому. Например, полукругом. Тогда этот игровой знак – сложенный пальцами крестик у губ – из па´рного становится групповым, потому что его всем видно.
Но газету будут читать учителя и из других школ – вполне полнокомплектных, где ученики сидят в затылок друг другу. И кто-то правильно сделает, если захочет этот прием и у себя на уроках применить. Поэтому я пропишу это место подробнее.
Итак, соблазн первый, провоцирующий учительское многословие, – па´рная педагогика. И один из основных пафосов режиссуры урока заключается во всяческом ущемлении па´рной педагогики. Она – как перебродившее дрожжевое тесто – все лезет да лезет из квашни, норовя заполнить каждую щелку пространства и времени урока. Каждого ученика педагог замыкает на себя, так что сколько учеников на уроке, столько и пар «ученик – учитель». А тут – игровой прием, который, как будто нарочно, именно па´рной-то педагогике руки и развязывает.
Но чтобы создать атмосферу не па´рную, а социоигровую, нужно этот самый малозаметный игровой знак легализовать – сделать его видимым не только для учителя, а для всех участников. Ну, например, крестик рисовать на доске мелом.
Конечно, у некоторых читателей могут возникнуть вполне понятные возражения. Это что же, хамство поощрять прикажете?! Я им тут рассказываю, стараюсь, а они – на тебе! – по классу расхаживают и на доске всякие там крестики черкают – мол, закругляйся, хватит уже!
Вне игрового контекста – безусловно. А вот в условиях игры – нет. Вспомним салочки, жмурки, вышибалы. Само по себе ладонью или мячом стукнуть человека – конечно, нехорошо. Но вот то же самое сделать, но уже в игровых условиях – совсем другое дело.
Вернемся к нашим крестикам. Представим: учитель соловьем заливается, а тут то один ученик на доске крестик поставил, то другой. Лично у меня, как представлю, горло перехватывает. Наверняка я, сначала охнув (никуда не денешься – самолюбие; вот только его последствия в игре, к счастью, минимальны), потом, конечно, сообразил бы предложить одному из «крестоносцев» самому продолжить объяснение: раз он знает, что ж от других скрывать? И как знать, может быть, мы бы и сами этим его рассказом заслушались бы.
Кстати, следуя игровому уговору, вполне возможно, что во время рассказа ученика я тоже поставил бы крестик. Да еще с восклицательным знаком – в случае, если мои добавки принципиальны. А может быть, и жирный вопрос. Так, глядишь, и новое игровое правило возникло бы: как только кто-то (включая учителя) начинает говорить нечто спорное или нести ахинею, то на доске будут появляться жирные знаки вопроса.
Комментарий 3
Не забывай о смене ролей
Зря говорят: язык мой – враг мой. Вовсе нет, не враг, а друг! Он не столько выдает нас с головой, сколько сигнализирует о заблуждениях. Не будь его, так и копошились бы в них всю жизнь. А вот как только к своему языку прислушаешься, то нет-нет да и откроется та или иная подсказка.
Вот и здесь. Спасибо, Валентина Павловна, за точную деталь, за подробность (ведь когда этих подробностей нет, то в причесанной гладкописи понять, как же обстояло дело, невозможно). Эта деталь и дает нам повод подумать о соблазне втором – лидерстве учителя.
Читаем: «Во-первых, один Димка мне не указ…» Вот те на – приехали! Вообще-то потом вы совершенно правильно поступили, что о Димкиной доброте тут же на уроке упомянули. Но вот в самой этой фразе ну явно торчит рудимент учительского лидерства. Это факт.
Ведь что такое групповая работа? Это когда есть общие правила, по которым судят все в группе. Если кто-то из учеников про Димку заикнулся, то это он поднял вопрос про уточнение игровых правил. А уточнение могло возникнуть, например, такое. Один крестик – предупреждение говорящему (то есть учителю). А если два (или три-четыре, или полкласса, или весь класс – все зависит от количества человек; если всего два ученика на уроке – а ведь и такое бывает, – то, значит, весь класс), тогда «стоп-машина» – лектор умолкает или переходит к следующему вопросу.
И вот вместо подобных социоигровых уточнений возникло совсем другое уточнение: мне не указ. Здесь, дескать, хозяйка горы я, что хочу, то и ворочу.
Конечно, учителю на уроке просто необходимо быть хозяином. Но и о смене ролей забывать не стоит. О том, что ученикам очень полезно на уроке попримерять роль хозяина, знают все. Об этом в педагогике кипы страниц написаны. Вот только конкретному учителю во время конкретного урока так трудно бывает об этих рекомендациях вспомнить, а вспомнив, найти естественный повод для их выполнения. И, даже найдя, так трудно бывает учителю эти самые рекомендации – не понарошку, а по правде – осуществить. Уж очень эта хозяйская роль прирастает к позиции учителя. Так что и захочешь – сразу-то не отдерешь.
Заглянув в письмо, наталкиваемся на привычное для каждого учителя: «Мы еще в начале урока выясняем, что дети знают». Кто «мы»? Что под этим местоимением скрывается для самой В. П., неизвестно – подробностей не хватает. А вот как это «мы» может понять большинство школьных учителей – угадать можно. Для одних (среди наших читателей их будет, скорее всего, не так уж и много) – это однозначно учитель. Для других – хоть и учитель, но не один, а с классом. Что уже гораздо лучше, хоть и может оказаться всего лишь риторикой.
А можно ли понять слова «мы выясняем» как-нибудь по-другому? Можно. Например, запускается «счетчик» – тридцать секунд (или сорок пять – никак не больше), и все встают и начинают выяснять имеющиеся у соседей знания по абсолютно новой теме. Время истекло – каждый (и учитель в том числе) пишет на доске результаты своих поисков в виде ключевых слов. Затем дежурные (или капитаны) расставляют номера, маркируя последовательность и объединяя смысловые повторения. Вот вам и классный конспект темы. Остается только распределить пункты этого конспекта по слушателям, которые по учебнику (или на глазок) будут проверять знатока-«лектора» – и вперед!
Комментарий 4
Не поддавайся на провокации
Для учителя существует еще один соблазн, приводящий к излишней говорливости, – это когда учитель поддается на невольные провокации учеников.
Ведь ученики чуть что – сразу за па´рную педагогику хватаются, как младенцы за мамин подол. Тому свидетельство мы находим и в письме: «Лукаво так на меня посматривает: мол, поняла ли намек?» И действительно, большинство детей в стенах школы поглядывают в первую очередь не на сверстников, а на учителя. У них такой поведенческий стереотип вырабатывается. Но учителю идти на поводу у этого стереотипа не стоит. Ему следует ухо держать востро и на всякие ученические провокации поддаваться не вдруг.
Вспомним эпизод из письма: «Он мне стрелочками на доски показывает». Хорошо, конечно, что у этого мальчика столь человеческие отношения с учителем. Но вот если бы кто-то из учеников лукаво подмигнул одному соседу, а потом, например, стрелочкой указал другому, а после уроков про дядю Лешу рассказал бы третьему (а не для учителя все это проделал), вот тогда бы мы от восхищения только руками развели.