Архив
Истории с умными глазами
* не для оваций
Записал Егор БОЛТАЕВ
Выступление Татьяны Тарунтаевой, самого близкого соратника Евгения Шулешко, на первой после кончины Евгения Евгеньевича (26.08.06) встрече «шулешкинцев», которая проходила в одном из московских детских садов
Основной принцип шулешкинской педагогики вы хорошо знаете: самое первое и самое главное – это дружба, ее зарождение и освоение. Дружба – не в поверхностном, приятельском, а в самом глубинном значении этого слова.
Какие педагогические условия позволяют помочь расцвету детской дружбы? Все они сводятся к нормализации жизни детского сада и школы, а она начинается, конечно, с педагога. А профессиональная жизнь педагога налаживается, нормализуется тогда, когда он перестает воспринимать ее дробно: мол, здесь я за детьми присматриваю, здесь с ними немного играю, здесь воспитываю, а здесь я их учу.
Нет же! Работа педагога– это насыщенная общая жизнь с детьми, открытая к новым впечатлениям, неожиданным маленьким событиям: смешным, умным, печальным, трогательным, поучительным... И на занятиях это должно проявляться в особенности. Евгений Евгеньевич относился к этому так: занятие – просто кусок жизни, но, может быть, более интенсивно проживаемый. И когда мы движемся сквозь этот кусочек жизни, мы чем-то занимаемся между собой – потому и называется «занятие».
«Новенькие-старенькие»
Многие обратили внимание на удивительный момент, касающийся новеньких в подготовительной группе, где мы были. Я, например, не заметила, кто именно новенький. А ведь еще только осень. Ребята делали очень сложные вещи, решали задачи, требующие большой сосредоточенности и хорошо налаженного взаимодействия, вели вдумчивые разговоры. За ходом их занятий чувствовался огромный опыт совместной жизни – целого года жизни в старшей группе.
Но оказалось, что новые дети уже влились в этот коллектив. Те, другие, у которых за плечами был целый год, своей открытостью, участливостью, доброжелательностью дали возможность нескольким новичкам за два месяца подключиться к тем же возможностям, которые открываются сейчас для большинства детей как результат их наработанного жизненного опыта.
Локоть к локтю
В чем-то похожий яркий пример я наблюдала в другом саду. В группе, где дети уже знали друг друга, им надо было по какому-то принципу разбиться на маленькие компании. Они это уверенно сделали, но я так и не поняла, какой же признак они выбрали. А выяснилось, что они разошлись на группы по цвету глаз! Это ведь как надо было вглядеться в глазки друг другу!
А вот другая история, более старая и тоже про глазки. Пришли наши сплоченные, дружные дети в первый класс – семнадцать человек из одной группы. А вскоре звонит мне завуч: «Не знаю, что делать, учительница просто не переносит этих детей».
Приезжаю, сажусь на уроке на заднюю парту. Минут через двадцать учительница просто дошла до точки кипения. А дети – эти семнадцать – в какой-то момент так обменялись взглядами, что, не произнеся ни звука, все встали. И так же, непонятно как, глазами, они договорились, кто именно будет говорить. (А ведь первый класс!) И этот один, кому было доверено, сказал: «Светлана Алексеевна, нам так не нравится. Мы так больше не будем».
Больше не было произнесено ни одного слова. Но они все стояли плечом к плечу, локоть к локтю.
Светлана Алексеевна не выдержала, выбежала в коридор, воскликнула: «Не буду я работать с этими детьми!» — и заболела.
А когда мы встретились с ней уже в конце года, она подошла и сказала: «Какая я была дурочка! Ведь эти семнадцать, они же за два месяца до своего уровня в чтении, в письме дотянули тех, других в классе, которые пришли совсем никакие».
Если педагог настроен первым делом согнуть и подчинить себе учеников, то дети, привыкшие помогать друг другу, привыкшие заниматься осмысленным, а не абсурдным делом, обсуждать между собой его ход, кажутся ему ужасными, неуправляемыми детьми. Если же он озабочен не самоутверждением, а хочет достичь каких-то здравых результатов, то его оценки меняются на противоположные.
Культура как способность сочувствовать
Еще такой момент. Многие обратили внимание на то, как дети используют формы публичного поведения и чуть более официальной, чуть более взрослой речи.
Это ведь тоже очень важно для человека (и уже в этой его жизни, в этом возрасте, и потом, когда он подрастет). Если в присутствии этих детей кого-то обидят, они не будут делать вид, что их это не касается, а встанут и скажут: «Ты не прав». Не агрессивно, не оскорбительно, а со спокойным чувством человеческого достоинства. Потому что они от всей своей жизни, от всей системы отношений глубоко воспитанные люди. И мы это сегодня могли наблюдать.
Ведь культура – это не этикет, это развитая способность сочувствовать другим людям и умение находить культурные формы для выражения такого сочувствия, для деятельной помощи другим.
Ясные смыслы «непонятных изысков»
Однажды зашел разговор (и, наверное, подобные разговоры нередко возникают среди наших педагогов): «Все это хорошо, с детьми жизнь замечательно налаживается; но так ли нужны методические изыски, можно ли попроще, без этих записей символических, без сложных пальчиковых конструкций?»
Но это для нас они кажутся сложными. А для детей они ведь самые естественные. Господь дал мне меня как мое наглядное пособие. Это не кружки, не квадратики, это – руки. На них мне легче всего почувствовать свою готовность быть пишущим, способность справиться с таким новым для себя делом. Именно на кончиках пальцев легче всего ощущается слаженность и своей мысли, и своей речи, и своего тела.
Другая сторона связана с тем, что с «ручных уголков» начинается знаковая запись слогов. «А зачем она нужна?» – тоже спрашивают очень часто. Так ведь именно тут закладывается письмо! Именно тогда, когда ребенок понимает, как можно знаками изобразить свое имя, обращение к другу, любое слово. А некоторое время спустя так же естественно придет к детям и грамотность в правописании.
Ведь нормализация жизни детей и взрослых происходит тогда, когда нет разрыва между тем, как детей обучать и как с детьми жить. А в освоении письменной речи эти наши на первый взгляд избыточные изыски (мол, подумаешь, разве дети без таких премудростей читать-писать не научатся?) и позволяют сшить между собой освоение внешних норм культуры и личное становление самого себя как грамотного человека. Человека, уважительно и бережно относящегося и к своим возможностям, и к окружающим его людям.
/Впервые опубликовано в газете «Детский сад со всех сторон» №5, 2007/
Закладка в любимой книжке
Колун
Колун оценивает работу Рубанка:
– Все хорошо, – одобряет он, – остается устранить некоторые шероховатости. Я бы, например, сделал вот что...
Колун берет разгон и привычным взмахом делит полено на две части.
– Вот теперь гораздо лучше, – удовлетворенно замечает он. – Но это еще не все.
Колун работает с увлечением, и вскоре от полена остаются одни щепы.
– Так и продолжайте, – говорит он Рубанку. – Я уверен, что с этим поленом у вас получится.
– С каким поленом? – недоумевает Рубанок. – Ведь от него ничего не осталось!
– Гм... Не осталось? Ну что ж! Тогда возьмите другое полено. Важно, чтобы вы усвоили принцип. А если будут какие-то шероховатости, не стесняйтесь, прямо обращайтесь ко мне. Я помогу. Ну, действуйте!
Феликс Кривин
/Из кн.: «Путешествие в страну вещей», М., 1965/