«Памятник злу» на Болотной площади

* эссе по поводу

Татьяна РУДИШИНА,
главный библиотекарь Центральной городской детской библиотеки им. А. Гайдара, Москва

Памятник – память – воспоминание – поминки – напоминание...

---

В Москве есть очень странный памятник. От него холодеет внутри, рядом с ним жутко находиться и невозможно фотографироваться. В то же время его скрупулезно рассматриваешь, вдумываясь в детали… В чем сакральный смысл этих полуживотных-полулюдей? Что зло многолико, а порок привлекателен?..

Я говорю о композиции Михаила Шемякина «Дети – жертвы пороков взрослых». Его установили в Москве в 2001 году в сквере на Болотной площади. Место для памятника символично: именно на Болоте в средневековой Москве совершались казни, а в пору борьбы с ересями (XVI–XVII вв.) жгли неугодные Богу книги, а заодно дудки, гусли и прочие скоморошьи инструменты – атрибуты, уходящие корнями в древнее язычество.

Воспоминание – поминки – память – памятник – напоминание... Не восхваление героя или мыслителя, художника или государственного мужа, а напоминание, сколь беззащитно и слепо дитя в мире жестокости, черствости и насилия.

Город сопротивлялся этому «памятнику злу», как окрестили его обыватели. Возле монумента и сейчас дежурит милицейский патруль во избежание актов вандализма.

Полукольцо из двенадцати фигур – мутантов, уродов, монстров.

В позе угодливого лакея со шприцем наготове застыла Наркомания (это и следующие названия не я придумала, они написаны на постаменте).

Подле нее вульгарная пышнотелая Проституция с головой жабы тянет к вам руки, обвитые змеями.

За ней свиное рыло Воровства, демонстративно позвякивающего краденой мошной.
Раблезианского вида отупевшее Пьянство, как на троне, бесстыдно восседает на винной бочке.

Отплясывает лихой танец стоголовая Глупость с шутовским жезлом.

Лженауку олицетворяет монах-инквизитор с марионетками в одной руке и скрижалями в другой. На них начертаны слова «Мирный атом: Чернобыль. Военный атом: Хиросима, Нагасаки. Генная инженерия растений. Клонирование человека».

Пропаганда насилия не расстается с томиком своего кумира – «Майн кампф», из-под фрака – хвост, на ноге – копыто.

Отвратителен в своем похотливом жесте Садизм с головой носорога.

Эксплуатация детского труда смахивает на Карабаса-Барабаса, зазывающего в шарманку-фабрику свои жертвы.

Шагает с посохом изможденная старуха – Нищета, единственная, пожалуй, не утратившая человеческого облика.

Рыцарь в латах и противогазе – Война, – словно младенца, пестует бомбу с мордочкой Микки-Мауса. За спиной, подобно крыльям чудовищных насекомых, косы – атрибут смерти.

В центре, на возвышении, – гробоподобное Равнодушие – основа всех пороков. Оно отвернулось и замкнуло руками уши, мы видим лишь маску, надетую на затылок.

И дополняет этот безумный карнавал Гильотина, напоминающая бритву, которой только что перерезали вены.

В этот сжимающийся порочный круг устремлены две золотистые фигурки мальчика и девочки с завязанными глазами. Быть может, они играют в жмурки, пытаясь поймать друг друга? Но вектор движения нарушен, они слепо бегут в объятия пороков. А рядом брошены «Сочинения А.С. Пушкина» и «Русские народные сказки».

Воспоминание – поминки – память – памятник – напоминание...

Что-то мне напоминает эта композиция. Что-то очень хорошо знакомое и привычное… Вот!

День защиты детей был одним из множества фальшивых советских праздников. Он официально напоминал обществу о безоблачной жизни социалистических детей, противопоставляя ее ужасному существованию детей капиталистических. У нас – красногалстучное счастье, дворцы и фонтаны, у них – трущобы, безработица, преступность и наркомания.

Сегодня те же самые люди с той же страстью и гражданским негодованием говорят о ката­строфическом положении россий­ских детей...

/По материалам газеты «Библиотека в школе» № 10, 2003/