Ловушки для энтузиастов: можно ли из них выбраться?

* запасной выход

Александра ЕРШОВА, кандидат педагогических наук,
руководитель театрально-педагогических мастерских

Не столько советы, сколько размышления

---

Все идеи сотрудничества горят синим пламенем, когда мы рассчитываем на то, что это кто-то другой должен быть тебе сотрудником, а не ты ему. Общее дело делать вообще трудно. И в том, как работает коллектив учителей, – очень большой урок детям.

Начнем с того, что обаяние педагогики сотрудничества столь велико, что учителю, решившему ей следовать, может казаться, что теперь все дальнейшее будет зависеть только от его теперешнего выбора. Довольно частое заблуждение.

Рассказ учительницы из Бурятии о том, как она, отходя от прежних представлений о профессии, восемь лет неутомимо работала в русле идей педагогики сотрудничества, но в результате пожинает горькие плоды, – весьма ценен для всех тех, кто думает, что педагогика сотрудничества – дело легкое и быстрое. Они обольщаются. Ведь на самом деле речь идет об изменении ума. А все эти изменения человеческие – они самые дорогие, самые ценные, но и самые редкие.

И вообще, каков процент людей, способных от чего-либо отказаться? Не знаю, но думаю, маленький. Иначе бы не было несчастных семей, плохих учителей, плохих докторов и так далее. Вот и получается, что изменения, о которых ведется речь в письме, – дело очень трудоемкое и долгое.

Переворот ума

Конечно, педагогический энтузиазм впрямую связан с некоторым переворотом ума. Но как только учитель-энтузиаст начинает случившийся с ним переворот вменять в обязанность окружающим, то тут-то его и подстерегают коварные ловушки.

Когда в коллективе появляется человек, который что-то для себя открывает, радуется и этим хочет поделиться с остальными, – это прекрасно. Но насколько его открытия нужны (или понятны) другим? Подопечным учителям я люблю приводить в пример Тома Сойера. Я говорю: надо так «красить забор», чтобы всем стало завидно. Если же рядом с тобой «забор красят» только потому, что ты начальник и так велел, то пользы от такой покраски будет немного.

Что такое этот ваш переворот, уважаемый бывший директор? И насколько можно рассчитывать на переворот в мыслях, поступках, подходах и принципах ваших коллег? Это как раз вопрос очень тонкий. Именно поэтому мы и говорим, что, когда ученик на уроке поднимает руку и отвечает то, что вы от него хотите услышать, – это очень поверхностный слой единомыслия. На самом деле единомышленники проверяются только в споре, в расхождении мнений, а не в поддакивании.

И так обстоит дело не только на уроках, когда вокруг дети, но и на педсоветах, когда вокруг коллеги.

Ценить недовольство

Известно, что если в педагогическом (как и во всяком другом) коллективе люди сошлись на почве дружного времяпрепровождения, то тут очень даже большая сплоченность может быть: подарки, пироги и прочее. А работа – это штука посложнее... Но, слава Богу, педагогика сотрудничества позволяет каждому человеку по-своему глядеть на предмет. Она потому и называется педагогика сотрудничества! (Тут тебе и со-вместность, и труд-ность.)

И вот теперь вопрос: насколько каждый педагог (будь он учителем или администратором) в своем коллективе берет на себя труд различать эти разные точки зрения?

Вот, например, проблема дежурства. Ведь из письма видно, что нового директора беспорядок в школе явно удручал (оно и понятно – беспорядок никакое педагогическое начинание не красит). Так почему же эта больная проблема не стала общей? Почему не решалась раньше, в прошлые годы? Неужели коллеги видели, что беспорядок, а вам почему-то не говорили? Или говорили, а вы отмахивались: мне, дескать, виднее? Вам про беспорядок, а вы считали этот беспорядок порядком? Правда на чьей стороне? Кто главнее? Если так, то сотрудничество оказывается липовым.

При сотрудничестве начальству надо быть особо чутким не к признаниям подчиненных в том, как они своим начальством довольны, а ко всяким проявлениям их недовольства. Вам надо было искать несогласие коллег, прислушиваться к недовольству. Быть готовым к нему.

Это опять-таки касается и наших взаимоотношений с детьми на уроке. Если ребенок тебе все время кивает головой – это же кошмар! Он же должен задумываться, удивляться, сопротивляться, спорить. Ну уж а коллеги, сотрудники, работники – тем более. Если, конечно, они собрались работать, а не отлынивать от работы.

Искать формы

Вернемся к истории с дежур­ством. Совместима ли эта история с педагогикой сотрудничества?

Что греха таить, представление о порядке в педагогике действительно очень разное. Как любит повторять мой коллега, поцарапанный пол в классе – лучшее доказательство того, что учитель работает на совесть. А если пол сияет как зеркало, доска не замызгана, парты новехоньки, то наверняка дети на уроках сидят неподвижно. А это уже не живые дети. И не живой урок. Живое – оно крутится и вертится!

Допустим, что у нового директора представления о порядке связаны с палочной дисциплиной, списками и повязками. Что делать вам, последователю педагогики сотрудничества? Включаться в сотрудничество с директором! То есть искать такие формы, которые устраивали бы и вас, и ее. Конечно, будет трудно. Но в конце концов любой список дежурства можно сделать так, что это будет и интересно, и здорово. И педагогика сотрудничества от таких списков только выиграет.

А то что ж: раз списки пишут и повязки носят, то никакого сотрудничества уже и быть не может?

Урок добра

Не стоит все же вам торопиться, вынося своей работе приговор. Доказательство того, что эти восемь лет школа двигалась довольно благополучно, – это то, что ваши старшеклассники сказали: не вмешивайтесь, мы сами во всем разобрались.

Да, была драка. Но к юношеским дракам взрослые должны подходить с пониманием. К сожалению, драки были, есть и будут. Спросите любого тридцатилетнего мужчину, и он вам скажет: да, меня били. Ну что тут поделаешь? Да, толпа частенько наезжает на человека. В том числе и битьем. Наверное, всякий, проработавший в школе сколько-то лет, с этим сталкивался.

Лично я помню, как в 1955-м году у нас в школе побили мальчика. Сейчас я думаю, что эта история выеденного яйца не стоит. Но тогда все бурлили. Завуч организовала судилище. Мама мальчика выступала и говорила, какой он у нее хороший. А мы сидели, и нам было стыдно. В общем, это дей­ствительно ЧП. Но только не безумное, не сверхъестественное! И забота педагога – понять, придумать, что в такой неприятной ситуации сделать, чтобы каждый извлек для себя какой-то (пусть небольшой) урок добра, а не ненависти.

Так вот, возвращаясь к доказательству: если все предыдущее время дела в школе двигались бы неблагополучно, то у вас там в поселке уже суд был бы. Если бы дети в школе росли злыми, в атмосфере взаимной оголтелости, то они не слышали бы друг друга. И подали бы в суд на сверстников из соседней школы. Однако старшеклассники как-то сами разобрались с проблемой.

Примите наши искренние по­здравления, бывший товарищ директор!

Посмотреть шире

А вот и повод, я надеюсь, к размышлению, а не к унынию.

Если мы одержимы какой-то идеей правильной педагогики, то ради детей, за которых мы ответ­ственны, можно и стоит похлопотать. И за их интересы побороться и с администрацией, и (если нужно) с родителями. И если дети были категорически против разбирательства, то, значит, это «категорическое против» и надо было заявлять и отстаивать.

Другое дело, вы сами узнали обо всем в последний момент. А почему – в последний?

Это хорошо, что дети жаловаться не пришли? Или, может быть, это показатель какого-то прежнего просчета? А ведь к вам как к недавнему директору могли бы обратиться за советом и родители, зная, что вы друг детей. Но не обратились почему-то. Может, не хотели огорчать?.. Вот и опять повод задуматься. «Говорите мне прямо, кем пред вами слыву», – как поет Окуджава.

Ох уж эти обольщения наши: и человеческие, и личные, и педагогические! За педагогические мы расплачиваемся скрытым браком, который обнажается в самых неожиданных ситуациях. Не обратились к вам за советом, за защитой как к помощнику – вот вам и сотрудничество…

А что стояло за вашим устранением из истории с разбирательством на собрании? Может быть, у вас упадническое настроение духа наступило? Тогда действительно не по силам творчески решать трудные проблемы…

Что ж, бывает. По себе знаю. Выход: постараться посмотреть на свое бессилие и на все случившееся с вами как можно шире. Понять, что в подобной ситуации находятся многие, и не зацикливаться на собственной беде.

Редактировать себя

Что делать? Я думаю, первое – это посмотреть внимательно вокруг. На учеников посмотреть, на нянечек, на коллег. Ну и на нового директора, конечно. И не для того, чтобы очередной раз увидеть их отступления от идеалов сотрудничества. А для того, чтобы найти хоть какие-то признаки единомыслия, заложенные за предыдущие восемь лет. И всеми силами способствовать прорастанию тех зерен, которые вы считаете злаками, а не плевелами.

Что обычно мешает такому оглядыванию? Уверенность в том, что все до того нами сделанное было правильно. Я, например, могу считать, что, будучи начальницей, всех только и призывала к сотрудничеству. А коллеги в моих действиях, допустим, видели всего лишь прямое насаждение поддакивания. И пока я не пойму, что пусть невольно, но все же это и моими стараниями в коллегах укреплялось умение поддакивать начальству, найти в изменившихся обстоятельствах общий язык для сотрудничества невозможно. Взаимные обвинения ведут к войне. Поэтому всегда полезно уравновешивать их обвинениями в свой собственный адрес…

Редактируйте себя, исходя из окружающих обстоятельств, и дальше работайте над идеями сотрудничества. Чисто технически – почаще задавайте вопросы. Не столько критикуйте, сколько интересуйтесь. Например, у коллеги после педсовета: «Вот ты выступал на собрании – это ты нечаянно? Или нарочно?.. А из каких же соображений?.. А ты можешь себе представить, как бы ты это сделал по-другому?»

Вопросы – это ваш интерес к людям, к их проблемам, к их решениям. Помните, что ваш личный опыт в любой ситуации – не единственный. То есть он, конечно, единственный – для вас. Но в любом коллективе происходят какие-то расхождения, потеря единомышленников, переход в другой статус. Это нормально. И разбираясь с этим, мы подтверждаем свое нормальное существование.

Проверить свои мотивы

Вы обратились в газету. И обратились в совершенно замечательном жанре: пытаясь разобраться в проблеме действительно по правилам педагогики сотрудничества. Но это – с нами, редакцией и читателями. А надо – с ближайшими коллегами. Чтобы язык был совместный.

Ну, например, давайте подумаем: можно ли это письмо показать в школе? А директору?.. Мне кажется полезным проверить свои мотивы и цели подобным способом. Если я не могу подобную проблему мирно обсуждать с коллегами, значит, какие-то мои мотивы направлены вовсе не на сотрудничество.

В проверке мотивов помогают опять же таки вопросы. Можете ли вы зайти к Н.Д. и сказать: «Н.Д., а вот это разбирательство пьяной драки как вам? Вам не кажется, что это ужасно?»

Я понимаю, что подобная открытость беспримерна. Но в этом дружественность и проявляется. А обида, враждебность – как раз в том, что о проблемах молчат и их решения обходят стороной. Это только человек дружественный может зайти в кабинет и сказать: «Слушай, а ты ведь не права»…

Учиться задавать вопросы

Что же посоветовать на будущее всем тем, кто попадет в подобные ситуации? В пятый раз повторю: учиться задавать вопросы! На первом же педсовете: «Уважаемая Н.Д. и коллеги, знаете ли вы, что я считаю это разбиратель­ство неправильным?» Если мне, например, скажут: «Да, знаем! Но вы ерунду говорите» – тогда я опять спрошу: «А ерунда в чем?». Мне, например, ответят нелицеприятное: «В том, что порядка нет, детей плохо приучили» и т.д. Но если я с вопросов не собьюсь, то рано или поздно мне ответят то, в чем я услышу для себя подсказку. Глядишь, куда-нибудь вместе и вырулим. Только бы уметь задавать вопросы!

Все идеи сотрудничества горят синим пламенем, когда мы рассчитываем на то, что это другой должен быть тебе сотрудником, а не ты ему. Если бы прежний директор с новым могли задавать друг другу вопросы, если бы стали действительно сотрудниками – это дало бы такие богатые результаты! Коллега с коллегой, на разных точках зрения стоящие, поменявшиеся рангом; директор с бывшим директором – это было бы потрясающе интересно.

А если автор письма не верит, что с Н.Д. можно работать вместе, то тогда, конечно, лучше ее кабинет обходить стороной и молчать. Общее дело делать вообще трудно. И в том, как работает коллектив учителей, – очень большой урок детям.

Начнем заново

И тогда остается развивать педагогику сотрудничества в одиночку. Просто один на один с детьми. Вот наступил час моего сегодняшнего урока. Пусть для учеников это будут сорок пять минут свежего воздуха.

Сотрудничество – это постоянные проблемы. Каждую минуту все может начаться сначала. И учителю нужно быть готовым к сизифову труду. Я думала, что коллектив у меня сделан, ан нет – ученики опять друг другу не помогают. Значит, сегодня опять начнем заново. Или, например, проверим, с какого же места мы сможем начать сегодня. Ведь не обязательно с нуля. Иногда, может быть, и прямо с десятки. Но если вдруг с нуля пришлось, то не будем считать, что ученики нас этим обидели.

/Записано на диктофон в перерыве между репетициями очередного спектакля./