«Ну почему путешествие – только во время каникул?!»

* лирическое недоумение

Евгения СОКОЛОВА,
учитель истории,
НПО «Школа самоопределения», Москва

Риторические вопросы, восклицания, сожаления, многоточия…

В стародавние времена бродили по свету очень странные люди – странники. С двумя грошами в кармане и неистребимым запасом оптимизма в душе они шли пешком, плыли на кораблях, тряслись в попутных телегах из Парижа в Милан, чтобы в местных университетах послушать лекции великих богословов, юристов, медиков…

Странные люди

Работа странных людей была незаметна для современников. Они не перекраивали карт своих и чужих государств, не плели сети политических интриг и не открывали золота Америки в поисках золота Индии. Они смотрели на мир широко распахнутыми глазами и видели его всяким – уродливым и глупым, прекрасным и мудрым.

В путешествиях с ними происходили две важные вещи.

Первая – они учились задавать вопросы, обращенные к миру. И иногда великие ученые и богословы брались отвечать на эти вопросы. Но в Париже отвечали не так, как в Милане, а в Сорбонне не так, как в Оксфорде. Это странников не смущало.

Вторая – они находили личный смысл и в том, что видели и слышали по дороге из Парижа в Милан, и в том, что им говорили ученые и богословы. Именно в пути по пыльным и скользким дорогам (а совсем не в тиши кабинетов), в реальных встречах с людьми (а не за чтением книг об этих людях), в столк­новениях с силой природы (а не в ее лабораторном анализе) в их головах зарождались дивные для современников мысли, чудные гипотезы и странные проекты.

Шло время, и мысли оказывались современными, гипотезы реальными, а проекты начинали осуществляться с поразительной быстротой. Тонкую, как паутинка, пленочку ноо­сферы ткали все новые и новые странники…

Параллельные миры

Потом при университетах появились школы и вступительные экзамены. Стало проблемой отправиться послушать лекции знаменитого профессора в другую страну, потому что те, кто перекраивал карты своих и чужих государств, закрыли их границы колючей проволокой с солдатами и сторожевыми псами. А само учение превратилось в сидение рядами в классе и в чинные прогулки на школьном дворе.

Студенты, правда, еще сопротивлялись, а вот школьники под двойным гнетом учителей и родителей делали то, что велят.

Мир реальный и мир школьный стали существовать параллельно, не пересекаясь и в общем-то не мешая друг другу. Только куда-то пропали из школьного мира дивные мысли, чудные гипотезы и странные проекты…

Крепостные школьники

Ну почему время путешествий в традиционной школе – это обязательно время каникул? Уж не потому ли, что взрослые смотрят на школьника как на крепостного, намертво прикрепленного к парте и доске, уроку и оценке, учителю и родителю?

Понятное дело, что и государ­ство, даже принявшее к сведению «Декларацию прав ребенка», тоже будет стоять в этом прикреплении насмерть. Это гораздо проще, да и дешевле, чем позволить школе сбежать с уроков.

К тому же дети – они малые, неразумные, и мы, взрослые, отвечаем за их жизнь и здоровье. Лучше отвечать за это в теплом светлом классе.

Некабинетные учителя

Есть учителя, которые ни за какие коврижки с детьми никуда не поедут. Потому что беспорядок начнется. Причем кабинетные уроки таких учителей бывают великолепны, и дети их очень любят, а старшеклассники еще и ценят этих педагогов как прекрасное ходячее пособие для поступления в институт.

Но есть и другие. Они готовы со своими учениками идти пешком, плыть на корабле, даже трястись в телеге, чтобы оказаться в какой-нибудь деревне Пошехонье. Встречаться с людьми, природой, зверьем и птицами вживую, а не в книгах и на экранах компьютеров. Это их способ ведения урока. Некабинетный.

Где у детей появляется громадье планов, проектов, гипотез? В путешествии. Особенно если оно организовано как образовательное, а не как плановая экскурсия праздных туристов.

Некабинетный учитель, если его спросить, хочет ли он во время своих уроков совершать образовательные путешествия, конечно, скажет «да». Но тут же сделает круглые глаза: а как же программа, нагрузка, администрация,
отчеты?

В одной школе продолжительность урока сократили до 35 минут. Для... учеников. А учителей обязали оставшиеся от каждого занятия 10 минут проводить в режиме внеклассной работы. Потому что государство оплачивает 45 минут педагогического труда.

Сумасшедшие деньги

Ну, допустим, можно войти в положение государства: для детских образовательных путешествий нужны деньги, которых в госкармане нет. Можно понять и строгую школьную администрацию: а что делает учитель в образовательном путешествии? Вдруг он забросил детей, предается развлечениям и не отрабатывает оставшиеся от урока 10 минут?

Только почему их надо понимать и входить в их положение? Маленький человек и большой человек – ученик и учитель – сосуществуют в образовательном процессе не для школьной администрации. А автобусный билет до деревни Пошехонье не стоит сумасшедших денег.

Открытые дороги

Дети одиннадцать лет (а в не столь далеком будущем и двена­дцать) в четырех стенах прикреплены к партам, а на выпускном вечере им скажут: вот теперь, дорогие наши, вы наконец-то выходите в настоящую жизнь и перед вами, дескать, открыты все дороги...

А они уже сейчас хотят по этим дорогам топать! И страну свою посмотреть, понять и себя испытать.

Кстати, из той же истории извест­но, что первоклассное россий­ское образование, которое получали начиная с ХIХ века будущие императоры, включало в свой план путешествия именно такие. В них человек начинал понимать страну, в которой живет. Чувствовать личную ответственность за происходящее.

Признания

«Все это замечательно, – могут сказать мне. – Но нет ни условий, ни времени, ни сил. Да и дети нынче какие! Да и опасно по нынешним временам по российским-то глубинкам путешествовать». И я соглашусь.

И наберусь смелости честно признаться себе: и мне тоже крепостные дети удобнее. Хлопот с ними меньше…

И знаю я, что родители в шутку называют школу камерой хранения. Конечно, стыдно. Зато надежно. Охрана вон у дверей стоит…

И все же…

И все же мне милее такая картинка: взрослые и дети идут по дороге то пыльной, то скользкой. В мире то уродливом и глупом, то прекрасном и мудром. Они задают этому реальному миру вопросы, на которые иногда даже самые большие ученые ответить не могут. Они ищут личный смысл происходящего в этом мире. Они образуют в этом мире себя…

И простите мне мой пафос….

Я некабинетный учитель и не стану дожидаться каникул. В следующую среду в моем классе история последним уроком, а потом классный час… Съездим-ка мы в Архангельское…