Ничто не вечно под луной…

В первый раз я подумал о смерти, когда мне было шесть лет, у раскрытого шкафа, в родительской спальне, вечером. Мама что-то гладила на кухне и порциями относила белье в шкаф. Делать было нечего, и я слонялся из угла в угол. Мне все еще было интересно передвигаться по только что полученной нами новой отдельной двухкомнатной квартире. Мы недавно переехали от бабушки, где жили всей семьей в одной комнате, и я спал на раскладушке со всеми вместе. Теперь же родители были отдельно в своей комнате, а мы с сестрой – в своей. Правда, не совсем своей: она одновременно являлась и гостиной, и столовой, но по ночам – была нашей детской. Еще в квартире существовали коридор, раздельный санузел и огромная, в девять метров, кухня.

Я остановился у красивого светло-бежевого шкафа, долго смотрел на свои ноги, а потом перевел взгляд на аккуратно сложенные полотенца и простыни. Глубина шкафа манила, упорядоченность вещей в нем пугала. И я вдруг почему-то подумал, что все это не вечно. Полотенца износятся, наволочки порвутся, простыни протрутся. Их заменят новые. А старые пойдут на тряпки или будут выкинуты. «И я когда-нибудь умру», – неожиданно пришло мне в голову. И я заплакал.

Мама застала меня, горько плачущего, у раскрытого бельевого шкафа в их спальне и не поняла, в чем дело. Не почудилось ли что мне, не упал ли, не заболел?.. Беспричинный плач ребенка – особый повод для беспокойства.

– Мама, я умру? – тихо сквозь слезы спросил я.

– Глупости, – ответила перепуганная мама. – С чего это ты взял?

– Не знаю, подумалось, – всхлипнул я, немного успокаиваясь оттого, что мама была рядом.

– А ты не думай, – рассерженно сказала она.

–Тебя никто не обидел, ничего не говорил? – все же стала допытываться мама.

– Нет, просто стоял тут и вдруг…

– Ладно, – перебила мама, – уже поздно, пора спать. Только полуночникам такие дурные мысли и приходят. Вот завтра встанешь, и ничего не будет. Я тебе обещаю. А сейчас иди в туалет, чисть зубы и спать. – Она поцеловала меня и закрыла шкаф. – И ничего не бойся. Я доглажу, приду и посижу с тобой, – сказала она вдогонку.

…Утром, и вправду, все как бы прошло. Нет, я не забыл, что плакал вчера и думал о смерти. «Но, наверное, это действительно бывает только вечером», – подумал я. Но вечером ничего такого не повторилось. Я проверял пару дней, подходил вечером к шкафу, открывал его, смотрел на аккуратно сложенные полотенца и простыни, на весь этот порядок: мысли о смерти не возвращались. Пытался даже всплакнуть, но у меня ничего не получалось.

По-видимому, в детстве даже мысли о смерти проходят быстро.