Конфликт с патриотизмом

Признаться честно, я очень настороженно отношусь к патриотическому воспитанию. Оставим сейчас в стороне тонкую разницу между воспитанием и воспитательной работой – это предмет отдельного разговора. Просто сама возможность, а тем более необходимость именно воспитания патриотизма вызывает у меня сомнения.
Почему? Да потому, что патриотизм – это любовь к родине. А любовь – такая эфемерная материя, которую ну никак нельзя ни воспитать, ни привить, ни как-либо иначе целенаправленно сформировать. Это чувство вспыхивает само по себе по таинственному велению души, как любовь к избраннику сердца, или горит неугасимым огнем на протяжении жизни, как любовь к матери.
Ну согласитесь, глупо было бы организовывать комплекс внеклассных мероприятий по воспитанию любви к родителям. А к родине, значит, не глупо?
Нет, увольте, никак не могу поверить, что патриотизм можно воспитать в ходе воспитательной работы. С ним можно вырасти, его можно осознать в себе, им можно поделиться и даже, наверное, можно им заразить. Но вызвать его в чужой душе, да еще в результате каких-то специальных мероприятий?.. Не уверен. Как-то не укладываются в моей голове слова «любовь» и «воспитание» в одной фразе.
Да и само понятие «патриотизма», если в него вглядеться-вчувствоваться, тоже как-то теряет однозначность, начинает туманиться и расплываться. Любовь к родине, значит... А к не-родине? К Исландии? Франции? Польше? Ботсване? Или, не приведи господь, к США? Если таки нелюбовь, то это, извините, просто ужасно, и даже аргументировать не хочу. А если тоже любовь, то тогда в чем отличие этой любви от той?
И раз уж пошли такие крамольные вопросы, то трудно остановиться и не задать самого крамольного. А родина – это что?
Государство, то есть общественный строй и система власти? Но в России за последнюю сотню лет сменились, как минимум, три принципиально разные системы власти. Истинный патриот одну из них любить должен или все?
Или родина – это география, заключенная в государственные границы? Но тогда Таллин или Тбилиси были родиной, а теперь перестали. Вычеркнуть их из сердца в угоду политикам? И вообще – можно ли перестать быть родиной? А если нельзя, то как тогда быть с меняющимися границами?
Родина – это история и культура? А тогда что делать с позорными ее страницами? С пактом Молотова–Риббентропа, Катынью, Крымской и Русско-японской войнами, ГУЛАГом, «жандармом Европы»? От культуры иногда тоже скулы сводит: тут тебе и Петросян, и Сорокин, и многовековые традиции холуйства и лизоблюдства.
В общем, стоит задуматься, как возникают неувязочки. Слава богу, искренне любить родину они не мешают, ибо любовь сама по себе иррациональна. И любим мы скорее окружающих нас людей, нежели власть (кто ее когда-нибудь любил?) или абстрактное историко-географическое понятие.
А вот как только в наших рассуждениях возникают люди, а не абстракции, мы попадаем на твердую почву. Не знаю, как насчет «любить», но вот «ладить» школа наверняка может учить. И даже, возможно, научить. И уж точно учит.

*   *   *

На этой оптимистической ноте можно было бы закончить, но желание поделиться внутриредакционными секретами побуждает задержать ваше внимание еще на пару абзацев. Дело в том, что для нас, сотрудников газеты, все вышеприведенное – не просто отвлеченные умствования. Это и отражение реальных споров, которые сопровождали желание сделать номер, посвященный патриотическому воспитанию, и того понимания, к которому мы в результате пришли.
Да, мы осознали, что воспитывать патриотизм – это странно и сложно, а вот учить жить в ладу с окружающими – это тоже сложно, но реально. И, как ни удивительно, способствует патриотизму, поскольку родина – это прежде всего люди вокруг нас.
Что ж, решили мы, где нет возможностей для лобовой атаки, там обходные маневры вполне могут привести к победе. И сама собой получилась тема сегодняшнего номера.