Авторская страничка

Педагогические этюды

МЕССИЯ

Когда африканские дети увидели меня впервые, это было сродни тому, как если бы в московском метрополитене появился слон.
Сперва дети остолбенели и в ужасе смотрели на чудище, увешанное пакетами с едой. Потом стали махать руками и скалить зубы. Потом собрались у меня за спиной и дружно зашагали следом – картина сильно напоминала фрагмент из мультфильма «Каникулы Бонифация». Такое ощущение, что в далекие семидесятые режиссер подсмотрел эту ситуацию с натуры. Ни один из малышей так и не забежал вперед. Шествуя таким образом по африканской деревне, я ощущал себя мессией.
С тех пор, когда я иду по деревне, я оглядываюсь на сельских детей.

Застенчивый Том

ГЛУПЫЙ ВОПРОС

На уроке естествознания возник вопрос, отчего одни люди черные, а другие нет. Вопрос возник не у детей, а у меня. Влекомый дидактическим зудом и широтой взглядов, я хотел успокоить малышей в их «ущербном» положении лекцией про то, что «у Бога все равны».
Начал издалека, от Адама и Евы. А когда дошел до Ноя, мальчик по имени Питер поднял руку и сказал так: «Когда отца моего деда еще не было, все люди на земле были черными. И был народ, который жил на берегу озера. Озеро было таким чистым, что когда человек входил в него, то его кожа становилась розовой, как кожа птенцов вурунатрана. Многие народы приходили к озеру, купались и уходили в верхние страны. А народ, который жил на берегу озера, был очень вежливым и пропускал всех вперед. Когда же воды в озере почти не стало, вежливый народ вошел в озеро и смог намочить только ступни и ладони». Тут Питер и все дети в классе показали мне свои розовые ладони и пятки.
С тех пор я больше не обсуждаю эту тему и стараюсь не задавать детям глупые вопросы.

СОСТАВ ЧИСЛА

Если вы спросите у африканских детей, что самое ценное на земле, то они, не сговариваясь, ответят, что это вода. Наше выражение «лить воду», то есть болтать по пустякам, для африканских детей имеет более веский смысл, нежели для московских. Поэтому, когда надо молчать, африканские дети молчат.
Однажды я проверял устный счет у детей моего класса. Среди них был мальчик по имени Том. Он пришел в класс недавно, был молчалив. Поговаривали, что он уже учился в одной из муниципальных школ, а теперь его отца уволили с бензоколонки, и он вернулся с семьей в родную деревню.
Я опросил уже всех детей и отпустил их домой, настала очередь Тома. Он сел передо мной на стул и стал смотреть в пол. Я спросил его состав десяти – он молчал. Спросил состав восьми – он молчал.
Тогда я спросил, сколько будет, если к двум прибавить один. И тут я увидел, что из-под Тома потекло прямо на пол. Мальчик описался и продолжал молчать.
Я присел перед ним на корточки и увидел полные тоски и ужаса глаза. Тут я словно проснулся: привлек малыша к себе, обнял его. Потом мы оба поплакали, а спустя полчаса Том уже улыбался, расхаживая по школе в моей майке до пят. А его шорты сохли на оконной раме.
С тех пор я не спрашиваю у детей начальной школы состав числа, а делегирую эти полномочия одноклассникам.