Архив
Когда дипломатию разводить некогда
* пожарный выход
Записала Маргарита ГАНШИНА
Несколько случаев из практики Лидии Константиновны Филякиной рассказывает психолог В.Б., который видел их собственными глазами или знает со слов Л.К.
Одно точное движение
Начало октября. Иду на урок в первом классе.
За первой партой сидит очень крупная девочка, видно, что она старше всех и с задержкой психического развития (Лидия Константиновна не боялась брать к себе в класс не только сложных детей, но и детей с диагнозами вплоть до аутизма). При этом девочка ну такая старательная, что всех остальных забивает: за первую парту сама села, каждую минуту поднимает руку, что‑то с места выкрикивает, никого вокруг не видит, не слышит.
На ее поднятую руку Л. К. не реагирует никак: по опыту знает, что спрашивать ее без толку – отвечать не станет. А руку тянет, чтобы как‑то засветиться, чтобы учитель с нее глаз не сводил.
И вот эта девочка тянет руку, тянет, так что даже с места встает. И как только видит, что вызвали отвечать кого‑то другого, а не ее, тут же с грохотом падает на парту и начинает как бы в истерике головой об нее биться. Она как‑то так ловко это делала, что было именно такое впечатление. У меня в глазах потемнело…
А Л. К., продолжая внимательно слушать отвечающего, молча подошла к ней и двумя пальцами очень резким движением вскинула ей голову вверх. Мне показалось, что сейчас голова вообще отлетит.
К моему великому удивлению, как только Л. К. ее так резко подняла, та вдруг сразу перестала рыдать. И – как ни в чем не бывало! Такое впечатление, что вообще ничего не произошло. Как шелковая стала.
Л. К. потом сказала (а Л. К. вообще великий психолог), что она такой тип ребенка знает и это действительно очень сложный тип. Такого ребенка нужно вовремя ставить на место. Месяца три ушло на то, чтобы девочка наконец знала свое место и не мешала другим. А через полгода она превратилась в счастливую троечницу, что для ее сложного типа ой как немало.
Это, конечно, не единственный способ ставить на место. Но в экстремальных случаях без толку тонкую дипломатию разводить. Здесь действовать надо.
Нос как двигатель прогресса
Л. К. одно время преподавала физику в кулинарном техникуме. Девочки – будущие кулинары, мальчики – мясники. И, конечно, они в гробу видели эту физику.
Эпизод первый. 10 класс. Один парень на уроке все бузил, мешал всем. Л. К. тогда ему говорит, чтобы он не мешал, а то она его за дверь выведет. А он опять хорохорится, чуть ли не матом на нее.
И тогда Л. К. со своей улыбочкой, продолжая урок и никак не подавая вида, что сейчас что‑то сделает, подошла к нему, взяла его двумя пальцами за нос, сжала что есть мочи (это такой болевой прием), подняла парня, не отпуская нос, вывела в коридор и захлопнула дверь.
Весь класс замер. Эти парни‑то, мясники, – бугаи все, а Л. К. маленькая, низенькая, и как это так – она его вывела?..
Тут парень рывком открыл дверь и заорал ей в спину: «Дура!» А Л. К. поворачивается и тихонечко так, улыбаясь, соглашается: «Да».
Тогда он окончательно опешил и сам закрыл дверь. А на следующий день – как ни в чем не бывало, как будто этого эпизода и в помине не было.
Промокашка для макияжа
Следующий эпизод был с девицей. Она сидела на последней парте и нагло красилась во время урока.
Л. К. подошла к ней и сказала на ушко: «Убери, а то я уберу». Та и бровью не повела и продолжала краситься.
Тогда Л. К. выдержала паузу… А на столе лежала промокашка, раньше в любой тетрадке такие были… И вот Л. К. берет эту самую промокашку и ею вытирает с лица красавицы весь макияж.
Красавица покраснела и убежала в коридор. А Л. К. как ни в чем не бывало продолжила урок.
Я понимаю, конечно, что это на грани садизма. Но я был потом несколько раз в этом классе, и, к моему великому удивлению, они на уроках у Л. К. все работали! Помню, броуновское движение изучали – весь класс изображал молекул, все вставали, ходили, толкались. Очевидно было, что работать, да еще на физике, им очень непривычно (не для того, мол, мы пришли в кулинарный техникум, чтобы учиться!), и вот поди ж ты…