Правила свободного пространства

* арифметика поиска

Лариса ЖУРАВЛЕВА,
педагог НПО «Школа самоопределения», Москва

---

Вот наш спортивный зал. Большой детский комплекс занимает все пространство зала от пола до потолка, так что ребенок может лазить непрерывно – высоко, под потолком, и пониже, и у самого пола – и может в любой момент подниматься выше или спускаться ниже.
Наш комплекс – это не оборудование спортивного зала для физического развития. Это многоуровневое игровое простран­ство, объемная среда, где лазящий ребенок может задавать себе задачи, решать их, учиться сосредотачиваться, заботиться о своей безопасности, наконец, выбирать свой путь.
И все это – играя (сотрудничая) с другими детьми, которые, в свою очередь, тоже задают себе задачи.
Наша же задача в том, чтобы предоставить детям возможности, из которых они сами найдут инструменты для органичного взросления.

Жители гнезда

Лазить по железкам проще, потому что устойчивее, а по веревкам и резинкам труднее – они качаются, прогибаются, но некоторые перелазы с ними короче. Итак, совсем устойчивое – железки; качающееся – лианы, канаты, трапы; устойчивое, но может сломаться, – дерево.
А наверху есть сеть, она сплетена из веревок с крупными ячейками. Называется «гнездо». В него можно залезть по-разному – или вдоль стены вверх по лестнице, а потом через лаз, или с доски, которая лежит наверху, как мостик, и нужно перешагнуть пустоту. Да еще и с двух сторон – попроще и посложнее, – потому что опор для рук и для ног больше или меньше. Хорошее место – гнездо: когда залезешь, так уже можно сидеть вполне безопасно и отдыхать. Или...
Вот мальчишки – двое в гнезде, а третий снизу бросает им туда мячики – кажется, это оружие или арбузы. Мячики в основном чуть меньше, чем ячейка сетки, есть побольше, есть и совсем маленькие. Задача – мячики удержать, чтоб не падали. Довольно долгая игра, поскольку некоторые мячики все равно падают, и мальчишка снизу их подбирает, забрасывает обратно. Ему тоже нескучно. А верхним важно поймать, да несильно дергаясь, чтоб не упало то, что уже в гнезде есть. Правда, в отличие от нас, взрослых, когда мячик падает, они веселятся. Детей вообще любое движение радует больше, чем неподвижность.
Вдруг появляется Ваня. Он ходит внизу с длинной палкой, как бы измеряя высоту. Попадает, конечно, и по гнезду – равновесие нарушается, мячики начинают сыпаться. Команда на него ругается, прогоняет. Но он не уходит – интересно же!
Я защищаю мальчишек в гнезде: «Смотри, у них такая игра – они старались мячики сложить и удержать, чтоб они не падали». Ваня внимательно слушает. А потом говорит, обращаясь к мальчишке в гнезде: «Саш, давай попробуем, как они будут падать, если до них палка докоснется!»
Возражений нет: игра усложнилась. Мальчишки наверху продолжают делать свое дело, только у них появилась еще одна трудность, которую представляет Ванина палка. «Подожди, мы еще не собрали, видишь? Еще мячиков мало, не сбивай!» – и Ваня ждет, и уже еще кто-то с палками присоединился. Мальчишки наверху говорят «Ого!», а на лице у них восторг и азарт. И работают еще более сосредоточенно.

Готов-не готов

Считается, что умение ребенка сосредоточиться на каком-либо задании, не отвлекаться, заниматься им достаточно долго – один из психологических критериев готовности ребенка к школьным урокам.
Проверяют это умение, на мой взгляд, очень неадекватно: сажают за стол и дают задание, которое делом-то не назовешь, да и интересно оно только психологу. Хорошо, если птичка, которую надо разукрасить, чем-то привлекла. Может быть, завтра или вчера ребенок красил бы эту птичку самозабвенно и долго-долго. Быть может, он захотел бы сделать из нее кому-то подарок. А сейчас никак ему не сосредоточиться. Жалко. Не готов еще к школе.
Только в том ли причина, что ребенок (как нам говорят) не умеет сосредотачиваться на задаче? А может быть, причина в том, что задача эта не ребенкина? Но многие ли из нас любят сосредотачиваться для выполнения задач посторонних теть?

Проверка-тренировка

Мой опыт говорит, что умение сосредотачиваться очень эффективно тренируется, когда лазаешь по спорткомплексу с другими детьми, играя в какую-либо игру.
Дети тренируют себя сами, учатся ставить себе посильные задания, постепенно усложняя их. Проверка-тренировка. Ты можешь сделать это? Можешь. А это? Как много ты, оказывается, можешь! А то, что не можешь, сможешь? Попробуешь? Что, пока не получается? А ты попробуй мат чуть поближе подвинуть... Получилось! Сегодня дотянулся до пятой ступеньки, завтра до шестой и т.д.
И любой ребенок с радостью бежит в спортивный зал – играть. Здесь у него есть тот час, когда он может совершать множество выборов – детей, предметов, движения, своего поведения, смотреть на других и примерять на себя их образ жизни.
Существовать обособленно (и получать такой опыт – одиночества или самодостаточности) – или звать кого-то в игру (и получать опыт встречи с другим человеком и его особенностями, радости от совместной игры)? Или же самому в игру проситься (и приобрести опыт достойного или недостойного предъявления себя, выслушивания мнений уже играющих, их решений).

Свобода не терпит пустоты

Моя задача как педагога, чтобы ребенок попадал в простран­ство, которое все время напоминает ему о себе, вмешивается в игру, предоставляя тем самым дополнительные возможности для роста. Ребенок подбирает и находит свои способы взаимодействия с другими детьми, и те же способы он будет использовать и в другой, неигровой, ситуации.
Вот дети играют в стадо зверей (все на четвереньках), передвигаются по полу, и тут на пути возникает двухметровая доска, поставленная наклонно к жесткой лестнице – одной из деталей спорт­комплекса. «Звери» вынуждены по ней взбираться (а кто-то может выбрать и другой путь) и по ходу дела придумывать, что это – трап самолета, а там дальше, наверху, – сам самолет (другая деревянная доска, лежащая горизонтально на двух жестких лестницах). И вот они уже наверху. И жизнь их стала сложнее, но интереснее.
А как бы игра продолжалась, если бы всего этого не было? «Да дети такие выдумщики! Они бы все придумали, и было бы еще интереснее», – отвечает мне кто-то, сидящий во мне самой. Чей это голос – не знаю, но я ему уже не верю. Не верю, что ребенок может полноценно существовать в любой среде, в пустой комнате. Я предпочитаю заменять свое личное влияние – влияние человека со многими слабостями и несовершенствами – пространством, насыщенным множеством выборов для ребенка.

Детские эксперименты и профессия наблюдателя

По большому счету наш комплекс – это такой большой объемный тренажер для обнаружения своих возможностей, для их тренировки. Залезть на лесенку, подтянув свое тело руками, пролезть в узкую щель, испугаться, когда застрял, и учиться бороться с этим страхом – звать на помощь, справляться самому, со слезами выбираться или тихо и бессильно плакать, не двигаясь с места.
Такая реакция больше всего привлекает мое внимание, потому что требуется мое вмешательство. В чем тут беда? Ничего, что не рассчитал силы, ничего, что плачет от страха, но то, что не зовет на помощь, говорит уже о травматическом опыте его взаимодействия с миром взрослых. И тогда необходимо показывать ему, что и взрослые, и дети с радостью приходят на помощь. Так возвращается доверие к миру, вера в то, что просить помощь небесполезно…
Прошло время – и Лиза научилась не только звать на помощь, но и разрешает себя гладить, и уже не боится залезать на третью ступеньку лесенки и прыгать с нее вниз. Но она просит меня поставить доску именно на эту ступеньку и говорит, что страшно прыгать с более высокой. И это здорово, что она не боится говорить про себя мне и другим детям. Ведь это куда важнее, чем прыгнуть.
Или ребенок ходит и бьет ногами по ногам других ребят. Я просто придвигаю к нему большой тяжелый мяч или кубик. Бей ногами! – он бьет. А я подталкиваю обратно: надо смотреть, что случилось с энергией невыраженного чувства – исчерпалась или нет.

Мастерство взгляда со стороны

«Я знаю, как тебе это сделать», «Иди ко мне – давай поиграем в это» – такие призывы могут быть выражены и невербально. Взрослому трудно выдерживать позицию невмешательства. Так и подмывает организовать спектакль с собой-актером и детьми-зрителями! Но это уже другой жанр. А нам, напомню, нужна работа, направленная на максимальное выявление ребенком своих возможностей для самого же себя в свободном от взрослого пространстве.
Трудно привыкнуть, что педагогическая работа может заключаться всего лишь во взгляде со стороны – взгляде, который по-своему необходим детям.
Они говорят мне: «Смотри!» А я или просто смотрю и радуюсь, а иногда пугаюсь (если рискованный трюк), а они смеются, демонстрируя, что им не страшно. А иногда я предупреждаю об опасности или высказываю сомнение (особенно с детьми, за которых на самом деле волнуешься: пока они еще не очень знают себя). Но чаще радуюсь и просто показываю, что вижу.
Иногда просто тупо проговариваю то, что вижу: «О! Ты качаешься на лиане, не держась за нее руками!» Или, если помню: «А раньше ты залезал на третью ступеньку. Сейчас ты под потолком». Это надо видеть, как они внимательно слушают мои слова. И мы радуемся вместе.
И все же начинающим участвовать в такой жизни педагогам я бы советовала первое время реагировать невербально – мимикой, жестами, восклицаниями. Вы поразитесь, увидев, что детям и этого достаточно, чтобы идти дальше. Это как опора, от которой они, оттолкнувшись, двигаются вверх и вперед (а может, вниз и назад – но двигаются). Или как такой вот новый узелок в ткани их личности.

Правила пожарников и леопардов

Играют в пожарников. Шланг, из которого хлещет вода, – это канат. До него надо дотянуться – раз, полить все вокруг – два. А для этого надо поворачиваться, перелезая невероятными способами, так как просто крутить канат не получается.
Или семья леопардов убегает от чудовища. При этом нельзя наступать на пол – там огонь. С ними два леопарденка (младшие дети) – их приходится перетаскивать или строить для них переправу – мост.
Благодаря игре появляются правила, которые трудно выполнять. Так что не верьте тем, кто говорит, что в свободном простран­стве детям жить легко. Они иногда такие задачки себе и другим задают, что приходится потрудиться. Но преимущество свободного пространства в том, что ты можешь выйти из игры или выполнить правило своим способом. Не можешь прыгнуть на большое расстояние – кидаешь на пол подушку (остров) и удерживаешься в рамках правил. В том-то и дело, что в общей игре каждый почему-то старается выполнять правила. Или выходит из игры. Но бывает и так, что кто-то пытается ее разрушить.

Пружина саморазвития

Дети очень активно пробуют разные дороги, разные способы существования. Они стремятся уходить из комфорта, осваивать новые области – кто-то более последовательно, кто-то резко, кто-то медленно, кто-то быстро. И в этом выражается темперамент ребенка.
Вот, к примеру, есть легкая, уже освоенная дорога наверх – «на самолет». Но мальчишка вот уже третий день пытается залезть с другого конца, где не получается. И третий день он зовет меня: помоги, поддержи. А я каждый раз наивно говорю ему: «А что ты здесь-то не лезешь? Ты же с той стороны залезал!» Меня очень удивляет это стремление залезть другим путем, именно там, где не можешь. Так сильна пружина саморазвития, заложенная внутри.
И моя позиция как взрослого такая: я не знаю, что ему сейчас важнее – рискнуть или вернуться, я даю ему возможность самому это понять. Однако я хочу, чтобы у ребенка был положительный опыт в достижении цели. Если он залезает на «самолет», но трудным путем не получилось, я напоминаю ему, что есть знакомый путь, который раньше тоже был для него трудным. Отсюда ребенок берет разбег для дальнейших преодолений.
Надеюсь, вы не подумали, что мы с ребенком это обсуждаем. Мы действуем сообща, пробуем, в общем, живем. И чем увереннее ребенок в накопленном опыте, тем смелее пробует новое и растет. И очень важно, чтобы рядом с ним находился взрослый, который верит в него. Именно в него, а не во всех детей сразу. В него – и боящегося, и рискующего.

Можно лезть на рожон

В спортивном зале ребенок может отыгрывать уже привычные для себя состояния и способы общения со средой, с детьми, порой его самого уже не устраивающие, но пока неизменные. Им бы уйти в тень, давая место новым, более эффективным для него в этот период жизни, но никак (ведь зачастую и его домашнее окружение тоже привычно поддерживает старые способы). Свободная игра с детьми очень помогает ребенку, потому что здесь он может вдруг обнаружить, что другим не нравится, когда он дерется, добивается своего кулаками или слезами или просто ноет.
Дети бегают, когда играет музыка, и замирают, когда ее нет. Условие – не сталкиваться! А Тим сидит в самом узком месте, где все толпой пробегают, и очень мешает. На первых порах дети его перескакивают, отдавая должное его «индивидуальной траектории», а дальше уже сил нет. А он сидит... Я ему несколько раз сказала: «В опасном месте сидишь. Могут задеть». Сидит...
Все-таки задели – и довольно сильно. Бурная реакция – слезы! злость! Лешка садится около него, жалеет. Тим не принимает жалость, но успокаивается. Обвиняет всех подряд. Следующее включение музыки, опять дети бегают. Он сидит там же. Но, увидев приближающихся бегущих, кричит «А-а-а!» – и прячется за лесенку, тут безопасно. Очень театрально. Так Тим учится правилу наших дедов: «Не лезь на рожон!» Будь не труслив, но осторожен.
А почему он лезет на рожон? Почему он такой? Может быть, наше дело не в том, чтобы отвечать на подобные вопросы. Лучше помочь ребенку увидеть, что с ним бывает, когда он так поступает. И сделать все, чтобы он нашел способ справляться.
Я считаю, что самое ценное для человека – это опыт и его осмысление (для тех, кто постарше). И ребенку нужно, чтобы взрослый мог оценить, насколько опасен для малыша этот «рожон», на который он «полез», чтобы ему дали почувствовать степень опасности, а он мог выбрать подходящий способ справиться с ситуацией, в которую сам же себя и посадил.
В нашем спортивном зале выбор вариантов поведения больше. Например, если сильно обиделся, то можно уйти – да так, что его совсем не видно и ему никого не видно, – и пережить там обиду в одиночку. Потому что есть такой «карман» в стене – туда ребенок может залезть, и его никто не увидит. (Или можно в углу закопаться в кубики.) А дальше выбрать – оставаться здесь или идти налаживать старые – создавать новые отношения.

Правило неподдельного интереса

Каким же должен быть взрослый в многоуровневом пространстве рядом с детьми? Попробуем выявить его главные качества и умения.
Работа эта требует хорошего распределения внимания и умения мгновенно, но плавно сконцентрироваться на ребенке, группе детей, конкретной ситуации, не теряя контроля над общей картиной происходящего.
Требуется от взрослого и осознание своих реакций, своего состояния – чтобы не подменять им состояния детей. «Они сегодня неуправляемые!» (Читай: «У меня нет сил. Я устал».) За фразой «Какой же он неаккуратный!» читается: «Я не хочу за ним убирать!» И когда ты понимаешь причину, то спокойно организуешь процесс уборки самим ребенком – тогда и ребенок не чувствует себя плохим, и о себе вы позаботились.
А заботиться о себе надо обязательно, иначе сгоришь! Дети – народ требовательный, им нужно много внимания. И когда ты понимаешь, что причиной раздражения служит твоя усталость, а вовсе не вина детей, ты просто уменьшаешь число своих задач, следишь только за неразрушением общей ситуации, поддерживаешь ее нормальный ход.
И, конечно, взрослому, который здесь работает, интересен ребенок – то, что он делает, что говорит, как меняется. Спрашивается: зачем? Требовать от каждого взрослого интереса к ребенку – неправильно. Разные у людей интересы. И правильно им реализовываться в разных областях, а не обязательно за счет детей.
Так что из всех взрослых, приходящих «наниматься на работу» в свободное пространство с детьми, я бы отдавала предпочтение тем, у кого виден неподдельный к ним интерес. Если его нет, то не помогут удивительные таланты и невиданные способности. А если есть, то и все остальные качества, нужные в работе, проявятся. Тогда и ребенок развивается с ощущением собственной значимости и значимости каждого.
Хорошо бы...

Пофантазируем, как можно организовать пространство, чтобы входящему ребенку захотелось ползать, бегать, лазить, бороться, учиться играть в сложные игры.
→ Хорошо бы дать детям в игру утяжеленные игрушки и мячи (конечно, соответствующие физиологическим и возраст­ным нормам) и крупные детали мягкого конструктора. Играя в такие игрушки, дети будут получать дополнительную физическую нагрузку. И стоит на деталях мягкого конструктора, игрушках указать вес. Таким образом, дети опосредованно начали бы ориентироваться в мерах веса.
Неплохо бы добавить какие-нибудь динамометры (безопасные пружинные безмены), чтобы дети сами могли определять вес предмета. Тогда все предметы должны быть с петельками для взвешивания. А еще бы установить в зале прочные напольные весы, чтобы дети определяли вес больших грузов (телега с чем-то, несколько человек и т.д.).
→ На многоярусном физкультурном комплексе можно поднимать-опускать грузы при помощи блока, наклонной плоскости и рычага. Хорошо бы, чтобы был безопасный винтовой домкрат, безопасные крюки и веревки с узлами для перетаскивания вместе тяжелых грузов.
→ Проложите яркую, красивую мягкую дорогу для бега по территории детского сада или школы. Начинаться она должна обязательно под уклон. Возвышенности хороши тем, что с них волей-неволей ноги сами бегут. Кто попадет на такую дорожку – тому сразу захочется пробежаться. Потом – ровная дорога, потом она плавно поднимается и опускается, изгибается и петляет, появляются безопасные препят­ствия, и наконец возвращаемся
в исходную точку.
→ Прыжки в высоту: перед мягкой поролоновой ямой лежат бруски мягкого конструктора (толщиной сантиметров пять) или стопка матов. На матах хорошо бы указывать толщину и вес, чтобы дети могли сами складывать такие стопки и ориентировались в обозначениях мер.
Прыжки в длину: перед поролоновой ямой сделать щель, которую можно раздвигать на разную ширину.
Прыжки в глубину: стопка матов, мягкая яма и куча мягкого конструктора, в которые можно прыгать с вертикальной лест­ницы или с переставляемой горизонтальной доски. Можно прыгать в яму из подвесных качающихся снарядов с разной высоты.
Перед мягкой ямой можно установить мягкую стенку с отверстиями, сквозь которые можно прыгать в яму (аналог – прыжки в обруч). Такую стенку можно и проламывать с разбега (аналог – стена, построенная из мягкого конструктора).
А на дворе для прыжков есть лужи, канавы, ямы.
→ Вот бы большая часть мебели одновременно выполняла бы и роль малого физкультурного комплекса – чтобы возможно было лазить сквозь, через, под и над ней. Для этого она должна быть весьма прочной и легко соединяться (и разъединяться) с потолком, со стенами и друг с другом.
→ Хорошо, когда из одного места школы в другое можно добраться по крайней мере тремя дорогами (шагая по полу, лазая под потолком, ползая в туннеле).
→ Желательно иметь набор разъемных труб различного диаметра – конструктор пещерных ходов. Дети должны иметь возможность устраивать пещеры с узкими и широкими пролазами. Такие норы должны легко открываться ребенком изнутри, если внезапно он испугался. Хорошо бы в норах были сужения, а на концах ходов были пробки, которые требовалось бы выбивать.
→ Конструкции физкультурного комплекса должны быть такими, чтобы, опираясь на них, можно было строить многоэтажные дома, корабли, самолеты, машины и т.п. Строить этажи можно из горизонтальных досок и сетей, а наполнять съемными игровыми элементами.
→ Позади площадки, на которой развешены цели для бросания, хорошо бы установить наклонный желоб (или два), по которому брошенные мячи прикатывались бы обратно к детям. В качестве целей желательно использовать всевозможные конструкции и предметы, которые по-разному звучат при попадании в них с разной силой.
Хорошо бы зал с физкультурным комплексом легко превращался в тир, где на разном расстоянии и на разной высоте стояли бы предметы для сбивания. Бросаемые предметы (не только мячи) должны быть разнообразны по размеру, форме и весу.
Можно использовать подвесные мячи на резинках или веревках для метания или бросков. Тогда предметы после броска будут возвращаться.
Хорошо бы такие тиры с подвесными мишенями и возвращающимися метательными снарядами устраивать и на улице.
Разнообразные воланчики и мячи тоже можно подвешивать, чтобы не нужно было все время бегать за ними. Это приспособление помогает легко научиться играть ракеткой, чеканить мяч или воланчик. Хорошо бы и футбольные мячи привязывать, чтобы они не могли укатиться. Например, к ноге! А на дворе для свободной игры в мяч нужна площадка, огороженная высокой сетью.
→ Хорошо бы привычные на площадках рукоходы, горки, машины, кораблики, беседки и т.д. располагать плотной группой, рядом друг с другом, чтобы с одной можно было перелезать на другую, двигаясь в разных направлениях. А двор можно превратить в пересеченную местность – с пригорками, оврагами, мостиками, песчаными зонами и валунами, благоустроенной кучей бревен и пеньков. Хорошо устроить сад низкорослых, раскидистых деревьев для лазания, соединенных между собой на разной высоте веревочными лианами. А на всех стенах, заборах и столбах установить бы удобные, безопасные зацепы, по которым можно было бы лазить!
→ Хорошо бы подвесить на веревках и растяжках боксерские груши, мешки и всевозможных чудовищ (с мягкой поверхностью и не очень тяжелых)! Таких, чтобы по ним можно было даже лазить. А уж тем более бороться с ними: хватать, толкать, тянуть. А также сражаться: колошматить руками, ногами и специальным оружием – поролоновыми палками, пластмассовыми бутылками.
→ Хорошо бы устроить зоны для раскачивания – в помещении и на улице, – состоящие из различных гимнастических снарядов. Можно использовать традиционные веревочные качели вместе с мягким трапом и во время раскачивания перелезать со снаряда на снаряд, качаться стоя и сидя на разной высоте.
Или на нижнюю часть вертикальной сети подвешиваются качели: одни дети качаются, другие – лазают по сетям. А еще можно качаться на подвешенных кубах из веревок и жердей – одновременно можно и качаться, и перелезать.
Можно соединить несколько качелей, тогда сидящие поодиночке смогут раскачаться только совместными усилиями. Такие гибридные конструкции можно вешать над «мягкой ямой» или бассейном.
Чтобы уменьшить вероятность травм, все раскачивающиеся снаряды надо обязательно подвешивать или на капроновых тросах, или на тонких цепях. Качели должны быть легкими и обшиты губчатой резиной. (На практике оказываются опасными не столько падения с качелей, сколько удары о них.)
→ Еще хороши по соседству со всем этим «научные» лаборатории: по изучению воды, камней, огня, воздуха, песка, книжек и разных непонятных вещей и явлений.
Ведь все, что тут придумали, – это тоже лаборатория по исследованию самого себя и мира через движение!
→ Изумрудная мечта: найти бы спонсора…

От редакции
«Вот бы нам в школу такого педагога, как автор этой статьи! Уж не говоря о спортивном зале! Да еще чтобы в него пускали, когда захочешь!» – подумает иной читатель, закроет газету, на том дело и кончится. А нам бы хотелось совсем другого: чтобы наши читатели все как один, прочитав эту статью, загорелись: «А устрою-ка я в своей школе (классе) такую же интересную жизнь на продленке! Посоветуюсь с администрацией, привлеку на свою сторону родителей... Будем потихоньку строить для учеников эту самую свободную физически воспитывающую двигательную среду. А начну с того, что договорюсь, чтобы педагогам группы продленного дня ключ от спортзала давали. Или по крайней мере маты по торцам школьных коридоров положили...»