Архив
Судьба выпускного сочинения
* круглый стол
Фрагменты обсуждения, проведенного «Учительской газетой» в феврале 2007 года
Главный редактор «Учительской газеты» Петр Положевец так определил круг главных вопросов. Выпускное сочинение – это только дань традиции или необходимость, диктуемая всем ходом учебного процесса? Это экзамен только по предмету или действительно на аттестат зрелости (мировоззренческой)? Можно ли без ущерба для качества аттестации выпускника заменить сочинение какой-либо другой формой аттестации? Дискредитирует ли саму идею сочинения процедура его проведения, когда школьники владеют многочисленными шпаргалками по разным темам? А что если убрать сочинение как форму аттестации?..
Лариса КУРНЕШОВА, первый заместитель руководителя Департамента образования города Москвы, доктор педагогических наук:
– Большинство учителей литературы говорят о том, что форма ЕГЭ неприемлема для литературы. Поэтому нужно пересматривать закон, так как в соответствии с ним все дети, которые поступают в вузы, экзамены сдают в форме ЕГЭ, и только те дети, которые не собираются поступать в высшие учебные заведения, могут его сдать в произвольной форме. Я правильно трактую? Если экзамен по литературе неприемлем в форме ЕГЭ, то она вообще не может использоваться в итоговой аттестации. Но, с другой стороны, все наши литераторы сказали, что ни в коем случае нельзя отказываться от итоговой аттестации по литературе. Хотя были и такие педагоги, которые говорили, что если литература уйдет из итоговой аттестации, то пропадет формализм в изучении литературы.
Александр КУТУЗОВ, ректор Московского гуманитарного педагогического университета, профессор, доктор педагогических наук:
– Так чего же мы хотим? Если формировать креативное образование, то сочинение должно совершенствоваться, и тогда надо переделывать ЕГЭ. Если мы строим другой тип образования, тогда сочинение действительно сначала уйдет в пункт «С», а потом вообще исчезнет. Это принципиально другая организация учебной работы.
Евгений БУНИМОВИЧ, председатель Комиссии по образованию Мосгордумы:
– Нужно понять, что произойдет, если мы уберем сочинение. Если мы не можем сдавать экзамен без списывания, то вообще все равно, будет ли это ЕГЭ или сочинение. Если можно избавиться от списывания, тогда сочинение принимает некоторый смысл, причем он шире, чем то, чего хочет государство. Я, например, не уверен, что советское государство хотело того же, к чему призывали Толстой, Достоевский и Чехов. Но пока произведения этих авторов находились в школьной программе, пока сочинение было обязательным экзаменом, все-таки худо-бедно это читалось, и авторы эти на кого-то воздействовали. В этом особенность литературы как базового предмета. Через литературу мы постигаем и философию, и публицистику, и историю.
Юлия МАРЧУК, учитель русского языка и литературы
1541-й школы, Учитель года Москвы-2005:
– Для меня большая проблема – это связь между школой и вузом. На мой взгляд, проблема сочинений возникла именно на этой ступени. Почему начались бесконечные списывания? Потому что вузы поменяли политику по отношению к школьному сочинению. И мы готовим не к экзамену в школе, мы готовим к экзамену для поступления в вуз. И это стало для нас большой проблемой. Литература как выпускной экзамен – для меня это вопрос абсолютно решенный в сторону «за». В какой форме? Возможно, нужна вариативность этих самых форм. А по поводу того, что не будет экзамена и ученики станут по-прежнему изучать литературу, то это иллюзия. Наши дети четко понимают, что надо изучать литературу, чтобы потом поступить в институт, а больше ни одного четкого аргумента не получается.
Михаил НЯНКОВСКИЙ, учитель русского языка и литературы Ярославского колледжа, Учитель года России-1994:
– Что касается самого сочинения, глубочайшим сторонником которого я являюсь, то существуют иные формы, которые помогут избежать списывания. Мы их прекрасно знаем – это работа с текстом, который предлагается детям прямо на экзамене. Рецензия на только что прочитанное стихотворение, анализ эпизода, отзыв о каком-то тексте. Все эти формы не дают возможности списывать. Это умение рассуждать о прочитанном ребенку вполне доступно.
Александр КНЯЖИЦКИЙ, главный редактор журнала «Русская словесность»:
– Я последние пять лет занимался и медальной комиссией, и ЕГЭ, и всеми формами аттестации и могу сказать – все формы аттестации сегодня авторами материалов дискредитированы до уровня анекдота. Когда смотришь эти материалы, непонятно, для чего существует предмет, и тем более непонятно, для чего и как сделаны эти материалы. Есть совершенно точное определение понимания литературы как предмета, на котором формируется умение интерпретировать художественный текст; любой выпускник должен уметь это делать. Но учить надо не только тому, что можно проверить. Это необходимо внедрять в сознание народа ежедневно с утра до вечера. Я не буду говорить о темах сочинений, они дискредитированы, но сама процедура проведения экзамена дважды дискредитирует этот экзамен. Если ребенок получает текст писателя, но текст ему знаком и он рассказывает, как он понял этот текст, этого вполне достаточно. Это реальная и точная форма проведения экзамена.
Исаак КАЛИНА:
– Наша профессиональная болезнь в том, что мы, педагоги, уверены: мы твердо знаем, где счастье наших учеников. Я уверен, что по данному вопросу мы встречаемся с вами не в последний раз и придем к правильному и педагогичному решению проблемы. Но мне хотелось бы отметить, что отождествлять преподавание литературы в школе и наличие обязательного экзамена по предмету никак нельзя. Отсутствие экзамена – это не причина не изучать литературу, и, наверное, нет такого другого предмета, который сам по себе мог бы так увлекать детей. Кроме того, я убежден, что сочинение – абсолютно доступная для многих форма итоговой аттестации, но, к сожалению, мы, учителя, сами дискредитируем ее. Мы сами вынуждаем наших учеников лгать нам во время экзамена, за несколько часов экзамена мы перечеркиваем все те благородные истины, которые внушали им одиннадцать лет. И еще я хотел бы отметить, что темы сочинений составляют не чиновники, а профессионалы, лучшие учителя, поэтому, когда мы говорим о недостатках экзаменационных материалов, то, согласитесь, мы занимаемся в первую очередь самокритикой.
/Полный текст см. в «УГ» №7, 2007/