На что идут ученики, чтобы быть взрослыми

О социально-психологической подоплеке подросткового курения

* учителю на заметку

Станислав КОЛЬЦОВ

---

Для пробующего курить ребенка курение – это прежде всего признак взрослости. Примеры Тома Сойера и Гекльберри Финна здесь вполне иллюстративны.

Для подростка научение куре­нию часто становится определенным ри­туалом, инициацией, удостоверяющей самому ребенку (или его окружению) его социальную (возрастную и по­ловую) дееспособность, его вступление в ряды взрослых.
Век назад Лев Толстой видел в этом обсто­ятельстве даже дополнительный аргумент против куре­ния. Задаваясь вопросом «Когда начинают курить мальчики?», Толстой отвечает на него так: «Почти всегда тогда же, когда они теряют детскую невин­ность». Как бы то ни было на самом деле (при том что некоторые исследования подтверждают и такое соответствие), с социологической точки зрения существен­но, что подобные ассоциации устойчиво возникают как у родителей, так и у самих подростков и по сей день.

Первая папироса

В 1970-е годы шумным успехом пользовалась повесть Бориса Балтера «До свида­ния, мальчики!». Ее герои, подростки, под­тверждая твердость своего решения «стать окончатель­но взрослыми», перво-наперво покупают пачку папи­рос. При этом раскуриванию купленной пачки ими придает­ся особый демонстративно-знаковый характер.
О физиологическом удовлетворении от курения речь в таких случаях, как правило, не идет. Часто, на­против, «первое курение» дается с трудом и не без бо­лезненных последствий.
Научение курению для большин-­ ства подростков оказывается обрядом так называемого «ритуала перехода». Аналогия эта оказывается тем справедливее, чем негативнее его родители относятся к курению собст­венного ребенка.
Дискомфортный опыт первого курения – как и указание взрослых на его вред – является фактором, удовлетворяющим необходимость физиологического и психологического преодоления инициационной границы. Это косвенно подтверждается даже медицинской статистикой – подростки с симптоматикой депрессии, болезненно переживающие переломный возраст, более, чем дру­гие, склонны начинать курение.

Вызов обществу

Без вызова опас­ности искомое «посвящение» не может считаться действительным. Поэтому в детском фольклоре курение приобретает особый статус сознательного вызова обществу или здоровью: «Куренье вред, куренье яд, а я курю и очень рад», «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет» и т. д.
Курение дополняется такими вызывающе-демонстративными атрибутами молодежного поведения, как публичное сплевывание и нецензурная брань. Начинающий курить, как правило, не столько курит, сколько подчер­кивает процесс курения: что он особенным образом прику­ривает, что по-особому и дер­жит сигарету (или папиросу), и выдыхает дым, и стряхивает пепел, и даже по-особому отбрасывает окурок.
Для молодежной среды копирование подобных действий оказывается весьма важными и знаково от­меченными деталями.

Магические манипуляции

В кругу подростковом (и не в последнюю очередь женском) курение часто оказывается связанным с разнообразными магическими манипуляциями. Это и приметы, и гадания, и даже своеобразные заклинания, в большей или меньшей степени отражающие характерный примитивизм подросткового оккультизма.
Приведем для примера гадания, распространенные в конце 1980-х годов среди школьниц С.-Петербурга. Гадаю­щая загадывает желание. Для этого она раскрывает пачку сигарет и вытряхивает из нее сигарету так, чтобы ее можно было вынуть из пачки зубами, не при­касаясь к сигарете руками. Затем сигарету прикурива­ют. После этого к ней можно прикасаться руками. Затем гадающая курит сигарету, не стряхивая пепел. Нужно внимательно следить за тем, в какой момент пепел упадет. Если он падает в тот момент, когда га­дающая затягивается, то желание сбудется. Если пепел падает тогда, когда сигарета находится в руке, оно не сбудется. Если во время курения сигарета погасла раньше времени, значит, о курящем кто-то думает. Если в сигарете прогорела дырочка, это к несчас­тью (уведут любимого парня). Дать прикурить парню от сигареты, не вынимая ее изо рта, означает поцелуй.
В ряду соответствующих поверий упомянем также за­писанную в конце 1980-х годов «присушку», исполь­зующую традиционные для заговора перформативные формулы, но инновационно усиленные курением. Исполнение текста сопровождается определенными движениями:
Царь дым-дымок (дуешь на спичку),
Сделай милость (затяжка),
Приворожи раба Божьего (и. о. ф.) (затяжка),
Чтобы он ел – не наедался (затяжка),
Чтобы пил – не напивался (затяжка),
К рабе Божьей (и. о. ф.) (затяжка),
Как корова к теленку (затяжка),
Как утка к утенку (затяжка),
Чтобы слово мое крепче камня было (затяжка).

Аминь (затяжка).
Аминь (затяжка).
Аминь (затяжка).

Демонстрация принадлежности

В курении взрослых много символизма. И подростки перенимают его с жадностью, добавляя свои по-дет­ски наивные подробности.
Смысл расска­зов, обыгрывающих, например, характерную разницу «своего» и «чужого» курения, можно считать фольк­лорным. К ним относятся рассказы о шпионах, пойманных потому, что они курят «по-иностранному» («рус­ским» курением одно время считалось курить, держа папиросу большим и указательным пальцами, тогда как «ино­странным» – между указательным и средним). «Городское» курение отличается от «деревенского», муж­ское – от женского и т. д.
Курение, таким образом, оказывается для некоторых подростков своеобразным дидактическим элементом социальной, идеологической, этнической и профессиональной идентификации. Поэтому курение для них становится доступной демонстрацией своей принад­лежности к определенному социальному кругу, имеющему свои принципиальные отличия от всех других окружающих.

«Формула агрессии»

Куре­ние оказывается своеобразной метой и способом установления «своего» социального пространства (в чем-то анало­гичного тому, как животные метят свою территорию). Среди самих подростков оно обретает яркую коммуникативную маркировку.
Оказывается, что у подростков курение курению рознь. И обращение с просьбой прикурить предполагает ответ, который не сводится к «да» и «нет». Роль курения в подоб­ных случаях предельно символична, это чистый маркер.
Кто «стреляет» покурить, скорее именно подчерки­вает функциональную самоценность такого обращения, и само курение тут может быть и ни при чем. Известно, что с просьбы прикурить (или закурить) начинаются драки не только тогда, когда эта просьба не удовлетворяется (у Тимура Кибирова: «“Эй, дай закурить!” – “Ах, не куришь, козел?” И бей по очкам эту суку!»), но и тогда, когда просьба удовлетворяется как-нибудь «не так» (например, «не те» сигареты).
В быту подростков слишком типичны случаи, когда сама просьба закурить как бы уже изначально содержит угрозу и опасность. Прикуривание не исключает разных сценариев, но так или иначе чаще всего опирается на речевую и поведенче­скую агрессивность.
Просьба о закуривании как своеобразная «формула агрессии» становится даже темой общенародных шуток (напомним об эпизоде в «Бриллиантовой руке», где перепуганный герой Никулина на просьбу прикурить притворяется глухонемым). Не случайно в народе выражение: «дать (кому-нибудь) прикурить», носит всем понятный смысл наказания в отместку.

Стереотип вседозволенности

Курение часто становится тем способом, благодаря которому подросток отвергает (вернее актуализирует) детскую нормативность и «асоциализует» социализацию, ранее приобретенную им.
Не случайно при всей своей распространенности в художественных произведениях тема курения традиционно используется при изображении антиобщественного поведения. Популярный образ отрицательного героя – будь то уголовник или просто хулиган – это, как пра­вило, еще и образ курильщика.
Стереотипы такого рода уко­реняются уже в детском возрасте. Представ­ление о курильщике у ребенка варьируется между представлением о взрослости и о вседозволенности: тот, кто курит, находится как бы вне всех тех правил и запретов, которые определяют что детскую, что взрослую жизнь вообще. Курильщику разрешено то, что запрещено дру­гим. В мире, в котором можно курить, можно все что угодно.

Если б я был султан, я б имел мопед,
Мотоцикл «Урал» и велосипед.
Вот иду и курю «Беломорканал»,
Светофор подмигнул, я его сломал.

Выражаемое курением «антиповедение» носит характер в большей степени символичный, нежели реальный. Это, как сказали бы психологи, интериоризация, наце­ленная на снятие стресса за счет вооб­ражения. Это попытка эмоционально восполнить некий разрыв между необходимым и возможным, повседневным и дей­ствительным. Курение не только мыслится, но и утверждается как не­обходимое и даже достаточное условие такого вос­полнения. Можно, например, вспомнить знаменитую в начале 90-х годов песню Виктора Цоя: «Но если есть в кармане пачка сигарет, / Значит, все не так уж плохо на сегодняш­ний день». Это тот минимум, который как бы еще позво­ляет мириться с невзгодами.

Иллюзия свободы

Вопреки заявляемым нормативным правилам отношение современного общества к курению наделяется пассивно-позитивным значением. Причем возможность негативной оцен­ки курения, похоже, оказывается для самих куриль­щиков чуть ли не важнее, чем для их оппонентов.
Для курильщика и некурильщика аргументы о вреде курения строго медицинского значения чаще всего не имеют. Они отражают ту идеологию взаимодействия людей, которая оказывается необходимой для жизни в пространстве тех противоречивых правил и запретов, которые то и дело без устали транслируются в современном обществе.
Социологи указывают, что в условиях известной мозаичности современного общества любое идеологическое действие не обходится без так или иначе выраженного противодействия, на всякое «да» находится то или иное «нет». Такое противодей­ствие может быть как реальным, так и символическим.
Вредное воз­действие табака представляется сегодня более или менее доказанным фактом. На табачной продукции большинства стран мира красуется предупреждение о вреде курения. В рамках международных программ ООН по здравоохранению ежегодно отмечается «День без курения». В некоторых странах курение запрещено в об­щественных местах, и похоже, что в будущем таких за­претов станет еще больше.
Между тем то ли вопреки, то ли благодаря всем этим обстоятель­ствам курение продолжает оставаться существенной характеристикой современной молодежи. Курение предполагает определенный выбор и в этом смысле позволяет молодым людям почувствовать себя свободнее, чем они есть на самом деле.

/По материалам книги К. Богданова «Повседневность и мифология», СПб., 2001/