За честь и правду

По материалам книги А.Грунтовского «Русский кулачный бой» (СПб., 1993)

* мужское воспитание

---

Вне игры даже дружеская потасовка может побудить в душе ребенка нехорошие чувства. Игра же, включая кулачный бой, позволяет нейтрализовать агрессивность, переводя ее в игровые отношения.

Разнообразные формы кулачных боев являлись неотъемлемой частью традиционного уклада жизни русского народа. Имея свои строгие правила, «кулачки» входили в обязательный состав многих обрядов.
«Стеношные» бои были повсеместно распространены. В них участвовали и набожные староверы, и учащиеся семинарий, выходившие на переменах во двор для кулачного боя под руководством своих воспитателей.
Известно, что в «стенке» все были равны – рядом могли оказаться и смерд, и скоморох, и боярин. Нарушение правил боя каралось одинаково строго. Особым ритуалом был и пир победителей, которым заканчивалась кулачная потеха.
Многие исследователи народного быта весьма скупо описывали эту специфическую традицию, считая ее проявлением русского невежества. Но исследователь Г.И.Фомин еще в 1925 году писал: «Дик русский кулачный бой, но не менее дики, как бы их ни золотила современная культура и цивилизация, и английский, и американский бокс, французская борьба, испанские бои людей с быками и т.д.»

Хулиганство «обрядовое» и «подлое»

Кулачные бои как обрядовое олицетворение мужского, оплодотворяющего начала сопровождали весь годовой земледельческий цикл. «Кулачики» были одним из механизмов народной педагогики, мужского воспитания, включающих не только физическую подготовку, но и этическую, и моральную (справедливый бой за честь и правду).
Кулачные бои могли быть судебными («поле»), сакральными («круговой бой»), из-за девушек («на любовь»). На ярмарочных гуляниях обычно устраивались поединки и стеночные баталии (иногда переходившие в «свальный бой» – «свалку-сцеплялку»).
В период сватовства (с Покрова до Святок) и свадеб (с Крещения до Масленицы) в деревнях и селах устраивались ритуальные бесчинства (хулиганства), в которые входили молодежные гулянки, колядования, площадной театр и кулачные сражения. Все это было сопряжено не только с обрядовым календарем, но главным образом с внутренней жизнью неженатой молодежной ватаги: с устройством ее иерархии, с переходом ее членов на новые ступени и с конкуренцией соседствующих ватаг.
В крестьянской общине на молодежную ватагу возлагались определенные полицейские функции. Атаман не просто выбирался стихийно, но должен был иметь поддержку женатых мужиков, дедов и благословение местного батюшки.
Обрядовое бесчинство носило разнообразный характер: примораживали ворота, затаскивали сани на верхушку дерева, пугали девок. Главным в бесчинствах было проявление выдумки, во-первых. Во-вторых, недопустимость причинения непоправимого ущерба хозяйству.
Драки, случающиеся в будние дни, можно было считать ритуальными, если все было как перед заправским кулачным боем: начиналось с «проходки шайки» (под музыку и с «ломаньем» – особой мужской пляской), звучало характерное пение «под драку» и оговаривалось отсутствие личной вражды. Но главное – обязательное замирение после. Конечно, возникали и подлые драки, но бой справедливый, за честь и правду (не говоря уже о защите Родины) воспринимался как высшее проявление мужского духа.

Припевки «под драку»

К сожалению, в фольклорных сборниках не найти частушек «под драку». Даже дореволюционные исследователи обходили их стороной. Хотя боевые тексты, существовавшие и в древней Индии, и древнем Китае, известны. Как и тексты специальных гимнов, которые пели греки и римляне, идя в сражение.
В России схожую роль выполняли особые частушки-припевки. В определенный момент гулянки (а может быть, и не гулянки, а обрядового «прохода» на бой, или же просто кому-то из мужиков нужно было выразить себя), когда наступала пора выяснения отношений, начинали играть «под драку», и шло «ломанье», шла заводка.

Вы сыграйте мне такого
«скобаря» потешного,
чтобы брюхо не болело
у меня у грешного. (Псков).

Вы сыграйте нам такого,
чтобы ноги дрыгали,
чтобы всяки соплиносы
тута нам не прыгали. (Екатеринбург).

Иногда пелись и обычные лирические частушки (ибо дело в наигрыше – он и называется на Псковщине скобарем), но существовали и целые циклы боевых частушек, которые, как и многое в народной культуре, полны парадоксов. К примеру, известно, что в колыбельных нередок мотив похорон (когда ребенку желают «уснуть-умереть»), что связано с оберегами, то есть с желанием обмануть нечистую силу, хотя и не только с этим.
Таков же смысл был и у нарочитой агрессивности частушек «под драку» (ведь это брачный бой), и совершенно напрасно некоторые фольклористы пугаются их, видя тут варварство и упадок традиции.

Со кинжала кровь бежала,
на рубаху капала... (Псков).

...не болите мои кишки –
без кишок пойду домой. (Вологда).

Режьте тело, режьте бело,
режьте грудь напополам! (Урал) и т.д.

Все эти ужасы никак не были связаны с подлинной резней. Чем более игровой, мирный характер носил бой (которого могло и не быть вовсе), тем более «страшные» звучали частушки. Такая заводка была и элементом воспитания (преодолением страха), и вызовом соперника, и оберегом от реальных ран.

Вы порезали, дак мало,
вы порежьте-ко еще –
мое тело молодое
зарастает хорошо. (Урал).

После подобных угрожающих выкриков и выпадов нож демонстративно втыкался в потолочную матицу (в избе были уместны ломанья и свадебные бои, драки же – никогда) или в землю на улице (земля – женское начало, нож – мужское).
Прилюдные кулачные бои обычно начинались часов с 12 дня и заканчивались с первым ударом колокола к вечерне. Фомин, в 1925 году сфотографировавший кулачный бой в селе Никольское Новоперховского уезда, так описывает ситуацию после боя «стена на стену»: «Жалоб, злобы, стонов не слышно нигде. Настроение у всех совершенно мирное. В некоторых местах слышен дружный смех. Смеются и победители, смеются окровавленными лицами и побежденные».
С разрушением народных традиций кулачные «страсти» все чаще стали оборачиваться горькой реальностью. Без ограничивающих обрядовых рамок бойцовский задор доводит молодцев до низменной жестокости, возрождая в них отголоски языческой тяги к жертвоприношению.

Игра как средство против насилия

Что делает традиционное искусство кулачного боя искусством? Работа над духом. Как и в любом другом искусстве, работа эта идет через условную систему общения – игру.
Игра позволяет остановить насилие, переводя его в игровые отношения. Даже дружеская схватка вне игры может побудить в душе нехорошие чувства (страх, вожделение, зависть).
Игра – древнейший прием отстранения. Игра даже сейчас эффективно нейтрализует стереотипы и комплексы неполноценности, то и дело возникающие в нашей техногенной и технократической среде.
Известно, что закомплексо­ванность связана со страхом. Страх делает нас немощными, и «победить» его нельзя, зато можно отстраниться.
Ребенка приучали к страху как к нормальному явлению с рождения: через колыбельную, через сказку и уже с 3–5 лет – через работу. Считалось, что нет ничего позорнее, чем испугаться и не сделать общее дело (будь то уход за скотиной или поход по ягоды). Система обрядовых боев (борьба с 3–4 лет и «сцеплялка» перед «кулачками» с 8–10 лет) заключала помимо прочего работу (через игру, через шутку) над страхом.
Сходящиеся «стенки» оглушали друг друга ревом и свистом, и криками: «Даешь бою!», пытаясь напугать соперника. А пугаться нельзя – и свои смотрят, и девки, и бабы, и все село. Испугаешься – ожесточишься, и это недопустимо – не простят. Поэтому-то и нужны были частушки, гармонь и юмор.
Пение кулачников во время ведения боя приучало их к свободному дыханию, умению расслаб­ляться и не привязывать вдохи-выдохи к движениям. При любых нагрузках считалось приличным лицо держать расслабленным или улыбающимся по поводу собственных физических потуг.
И уж тем более во время подвижных игр. Например, таких, как «в шапки», когда два человека пытаются снять шапки друг у друга и уворачиваются «сгрудкой». Или как в «собачьем бою», когда двое «в упоре лежа», прыгая на одной руке, стараются другой подсечь руку противника, чтобы уронить его на грудь.
Многие детские игры – «в полено», «ворон», «петушиный бой», «борьба ногами», «путаница» «жмурки» и пр. – оказывались для будущих бойцов во многих отношениях весьма полезной школой.
Наши предки прыгали через костер или меч, что помимо прочего имело еще и смысл очищения. Определенный смысл связан и с камнем: под камнем спрятан ключ (меч), из-под камня – река, камень на распутье и т.д. Перебрасывание камня через плечо – для расколдовывания злых чар. Прыжки через камень – испытание воина.