Хронометраж одного школьного дня

Анна МАКСИМОВА провела день в одной из московских школ и записала то, что она там услышала

---

8.15

В раздевалке

– Слушай, Наташ, ты по физике вторую задачу сделала?
– Да, вчера весь вечер с Кузьмичевой решали по телефону.
– Ой, а дай мне переписать, пожалуйста, а то я вообще... ничего не понимаю. Замучилась вчера просто. А на самостоятельной мне помо­жешь? Я тогда на твой вариант сяду, ладно?
– Ладно, ладно, пошли.

8.39

На уроке химии

Две девчонки на второй парте в третьем ряду. В тетрадках для лаборатор­ных работ пятерки и четверки.
– Читай, вслух.
– Задание. Используя предложенные реактивы, получите:
1. Сульфат натрия
2. Хлорид натрия
3. Углекислый газ
4. Нитрат меди
– Уф! Вот она опять, заметь, ничего не объясня­ет, а задание дает!
Голос с передней парты, там два мальчика:
– Давайте, вы делаете, а мы у вас переписываем. Слушай, Серег, я тут себе контру (Contr Strike. – Прим. A.М.) установил, мы уже провод с пацанами протянули, по сети рубаемся. Оружия себе набрали, мы с Самоволом против Клокова и Кирикова. Ну мы их завалили, конечно.
– Не, а я вот андеграунд второй прохожу, первые пять уровней прошел, а шестой че-то никак. Кстати, хочу себе руль купить, педали, чтоб вообще как на машине было. (Показывает «как на машине», имитируя голосом звук мотора.)

9.20

В холле первого этажа

У таксофона классная руководительница:
– Наталья Борисовна, позовите, пожалуйста, Юру к телефону. Ах, его нет? Дело в том, что его и в школе нет. На первом уроке его не было. Да, конечно. А вам сказал, что не будет? Будем к за­вучу вызывать. Нет, ну это же не первый случай. И вы тоже с ним, пожалуйста, побеседуйте. Да, спасибо. Нет, ничего-ничего, конечно. До свидания!

9.45

На уроке английского в 11 классе

Горячий спор между препода­вателем и двумя ученицами на русском. Одна – в балахоне Sex Pistols, другая – в кожаном шипован­ном браслете:
– Ирина Глебовна, панки – это такие люди, которые выражают протест обществу и системе через самоуничтожение.
– Что, и ты так же?
– Нет, Катюха жалеет свою маму и выбирает более гуманные способы протеста.
– Это значит, вы ведете двойную жизнь?
– Нет! Маму, конечно, не все устраивает, но нар­котики-то мы не употребляем. (Шепотом.) У нас денег таких нет.
– И против чего же ты протестуешь?
– Против того, что миром правят деньги. Вот смотрите: глупый Матросов заплатит – куда хо­чет поступит. А у меня двух баллов не хватит, и придется идти в дворники.
– А что у тебя на руке? (Замечает браслет.) И ты с этим в школу ходишь? Это же опасно – так в школу ходить!
– Они же не острые!
– Все равно опасно. Ну-ка давай сюда! (Под­ходит и снимает.) И это рюкзак девушки? (Двумя пальцами поднимает рюкзак. На нем надпись: «Тошнота мира тотальна». Нарисо­ван некто с ирокезом и высунутым языком, прицеплен значок анархии.)

10.05

На том же уроке

Запись в тетради (сохранена орфография автора):
– Yes, I have a problem with my nabes, they prefe rock music and I can’t sleep because of it.
– Yes! They are a young cople who are dead drank every evening.
– Yeah. I tried it one time but they kick me out of they flat.

10.30

На уроке истории в 7 классе

Переписка на тетрадном листе:
«Лен, знаешь, что вчера со мной произошло?
Угадай».
«Не знаю. Говори давай».
«Прикинь, я вчера первый раз поцеловалась!!!
С Ромкой. В подъезде».
«Ну и как оно?»
«Ужасно. Я еще с этими брекетами была. А у него язык такой противный, слюнявый!!! Фу!!»
«Да ладно. Это, может, потому, что первый раз. Потом ничего будет. Привыкнешь. Везде пишут, что это так все здорово, приятно. А по-моему, ничего в этом приятного нет. Какое-то инородное тело во рту».

10.50

В учительской

Два учителя – по алгебре и по биологии.
– Наталья, давай отпускай моих, хватит их му­чить. Устали уже все, бедненькие.
– А ты знаешь, что мой паразит сделал, Сулейменов? Мне Алла Васильевна рассказыва­ет. Идет она, значит, на каникулах по школе, спускается по лестнице, а этот паразит – ей навстречу, грязный весь, чумазый. «Здрасьте, – кричит, – день рождения у меня!»
– Ну и?
– Да уж, молодец Сулейменов, ничего не скажешь. Ну выпил. Ну ладно, день рождения там отметил. Но в школу-то зачем переться?

11.15

На банкетке в холле первого этажа

– Вик, а тебе никто еще не говорил, что ты се­годня очень хорошо выглядишь?
– Нет, спасибо.
– Ну я, это... В общем... Ты мне нравишься. Будешь со мной встречаться?
– Ну я не знаю... Мне, наверное, подумать надо. В общем, конечно, я свободна... Давай я тебе завтра скажу!

12.27

В коридоре третьего этажа

– Астахова, ты толстая корова!
– Да иди ты. На себя посмотри.

13.40

На биологии в 9 классе

Слова из песни, доносящейся из наушников плейера:
«Я помню, как-то проходил.
И мелкий дождик моросил.
Когда тебя я увидал.
Тут пульс мой биться перестал,
биться перестал,
биться перестал».

14.00

В столовой за обедом

– Странный у нас в столовой суп какой-то. Вроде много его, вроде ешь, а через полчаса опять голодный.
– А потому что в нем одни фасолево-бобовые. И никакого мяса.
– Не говори! Экономят на детях!

14.10

Перед раздевалкой

Переодевают сменку.
– Ты сейчас куда?
– На курсы. А ты?
– Я домой. Слышала, хотят всем, кто второго ребенка рожать будет, двести пятьдесят тысяч платить да еще каждый месяц по полторы.
– Так это ж круто. Даже очень.
– Можно начинать рожать! Повышать демогра­фическую ситуацию в стране.
– А то заполонят весь мир китайцы. Их и так уже шесть миллиардов. Это значит, что каждый шестой в мире – китаец.
– Шесть – это когда было! Сейчас уже, наверное, больше. Мне мама рассказывала, у них на карте территория Китая до Уральских гор.
– Надо что-то срочно делать!

14.20

В закоулке за ближайшими гаражами

Человек семь. Стоят двумя кучками. Курят. Две девчонки спорят. Еще одна слушает.
– Я считаю, что Раскольникова можно назвать невиновным.
– Как же это его можно так назвать, если он убил, да еще программу себе такую составил, что он, типа, самый крутой и решать может, кому жить и кому нет! И после этого он невиновен?!
– Да не составлял он ничего себе. Ты повнима­тельней почитай. Он ведь сам никого убивать не хотел. У него это просто идея засела в мозгу. Это ведь как самоубийство. Как когда на крыше вы­сокого дома стоишь: можно прыгнуть, а можно и нет. Если бы по-другому все сложилось, может быть, он эту бабку и не убил бы.
– Но он же убил!..
В разговор вмешивается еще одна девушка:
– Успокойтесь вы. Тоже нашли, о чем спорить. Раскольников какой-то, Достоевский. Больные!
Я вообще не помню, когда книжку в последний раз в руки брала. А что, краткое содержание прочитал – и нормально. Еще время на это тра­тить. Давайте еще по одной и пойдем.