Разное
Авторская страничка
«Когда я был маленьким...»
Два рассказа учителя рисования Виталия Кириченко с рисунком автора
Чем примечательны рассказы Виталия? Обилием мелких деталей. Отношением к тем или иным вещам, которое он непостижимым образом помнит. Маленький человечек, герой его незамысловатых историй, абсолютно уверен в правоте своих наивных выводов: все вопросы разрешимы, все трудности преодолимы, все недоразумения когда-нибудь да разъяснятся. Как много оптимизма может почерпнуть отсюда любой взрослый!
Читаешь и диву даешься – оказывается, и я могу вспомнить какие-то подробности из своего далекого детства: ведь и у меня была своя мечта, свои горькие обиды и детские открытия. Хотя еще вчера казалось, что ничего из раннего детства уже и не вспомнить…
ЧЕРНОМОР
Когда я был маленьким, я очень любил лепить из снега. Я лепил снежных баб, снеговиков, снежных слонов, бегемотов и медведь-гору. Лепил иногда сам, а иногда с друзьями.
Но почему-то все наши снежные произведения долго не жили – обязательно их кто-нибудь разрушал. Не знаю, зачем и кому это было нужно, но редкая снежная фигура стояла больше одного дня.
Однажды мы с папой пошли в парк, а там был какой-то праздник. Жарили шашлыки, играла музыка, и взрослые дяди и тети лепили огромные снежные фигуры из целых гор снега. Потом эти снежные скульптуры раскрасили – очень красиво вышло!
Через неделю мы опять побывали в том же парке. Все фигуры стояли, и никто их не поломал! Я спросил у папы, почему мои скульптуры всегда ломают, а эти стоят? Может, их охраняют? Папа сказал, что на такие красоты у людей просто рука не поднимается, а если мне хочется, чтобы и мои скульптуры стояли долго, надо сделать их очень красивыми.
На следующее утро (воскресенье было) мы с ребятами со двора всерьез взялись за дело. По совету папы мы сначала продумали хорошенько, что будем делать. Лепить мы решили голову Черномора. Сначала слепили маленькую скульптуру-макет. А потом стали сгребать в огромную кучу весь окрестный снег, чтобы сделать голову «монументальной» (это папа так сказал). Мы копошились вокруг сугроба, тромбовали, отсекали лопатками все лишнее, добавляли снег, где не хватало. Через некоторое время к нам стали присоединяться взрослые.
Когда голова была готова, вышел папа и вынес краски в порошках и тряпки. Мы насыпали краски на тряпки и натирали скульптуру – вышло замечательно!
Наша скульптура простояла во дворе до самой весны! Ее присыпало новым снегом, она подтаивала, но еще в апреле, когда везде снег растаял, в углу двора возвышалась куча грязного снега – наш Черномор!
КРЕСТИНЫ
Когда я был маленьким, моего двоюродного брата крестили в церкви. Меня когда-то тоже крестили, но я тогда был совсем малышом и ничего не запомнил.
Летом мы с родителями поехали в деревню к бабушке. Там я встретил знакомых, которые тоже приехали к своим бабушкам. И мы решили поиграть в крещение. Все было здорово: я был священником, из консервной банки мы сделали кадило, на голову я надел старую дедову полковничью папаху, а еще у меня была банка с водой и кисточка.
Мы пошли на сеновал и там начали «церемонию». Но не успели мы поиграть и пяти минут, как пришла бабушка и такое началось... Она ругала нас за то, что и так холодно, а мы мажемся холодной водой. За то, что я без спросу взял папаху. Очень ругала за кадило на сеновале. «Это чудо, – говорила она, – что сено не загорелось. И вообще в такое играть – грех!»
И я согласился: да, плохо играть с огнем на сеновале. Но я не мог понять, почему же нельзя играть в крещение, почему это грех?
Недавно я сам стал крестным отцом. И первое, что сделала моя маленькая дочь, вернувшись домой из церкви, – стала крестить маму, зачем-то вкладывая ей в уши фасолинки. А я спокойно смотрел на это и почему-то радовался и не запрещал ей играть. Может, я не прав?