Не только для галочки

Из разговоров в учительской

* в копилку классному руководителю

Запись с диктофона Ирины МАЛЬЦЕВОЙ

---

Вне зависимости от спущенных сверху циркуляров про то, как лучше проводить родительские собрания, многие классные руководители считают, что «лучше» – это в первую очередь по-человечески. А как именно – им подсказывает интуиция.

Я ж не враг Пашке!

У меня нет манеры на родительском собрании обсуждать каждого ребенка при всех. Но тут Таня, наш завхоз (ее младшая учится в моем классе), вспомнила, как ходила к старшей дочке на родительские собрания. И говорит мне так строго: «А ты-то что ж так не сделаешь? В твоем классе не помешает провести подобное собрание. Именно про каждого в отдельности. У кого дети хорошие, те обижаются, что ты их прилюдно не похвалишь. А у кого плохие, так тем полезно будет правду при всех услышать. Может, хоть им стыдно станет, если детям не стыдно».
А я думаю: нет, Таня. У тебя-то дев­чонки и умницы, и послушницы. А поставь себя на место Пашкиной мамы: как ты сидишь и ждешь своей очереди, что вот сейчас будут твоего ребенка ругать, а на самом деле – тебя распекать. А потом ты придешь домой и за свое унижение будешь срывать на нем злость. Ну нет, я ж не враг Пашке! И потом, Пашка от этого вряд ли станет лучше задачки по математике решать. (К. Л.)

Цепная реакция

У Бидструпа есть такой сюжет. Начальник распек подчиненного, тот нахамил жене, она дала подзатыльник сынуле, тот пнул собаку, а собака тяпнула на улице того самого начальника, который был первым… Называется «Цепная реакция».
Администрация гавкает на учителей. Учитель – на родителей. Родители – на детей. И у всех при этом благие намерения. Педагогические даже. Все думают: надо взять за шкирку, хорошенько встряхнуть, и все пойдет как по маслу.
Одну вещь они не учитывают: дети тоже непременно загавкают. На младших братьев и сестер. Или на старенькую бабушку. А придет время – и они залают на вас.
Ну уж нет. Пусть администрация сколько угодно давит на меня – я давить на родителей не буду. В конце концов, совестно свои профессиональные проблемы и недоработки спихивать на родителей.
Когда дочка одной моей знакомой принесла домой дневник с замечанием: «Лиза плохо себя вела на уроке биологии. Прошу принять меры. /Подпись/», то знаете, что моя знакомая сделала? Под этим замечанием написала: «Лиза не выносит помойное ведро. Прошу принять меры. /Подпись/». (М.П.)

Каждый сам по себе

В моем классе дети в основном домашние, единственные. Поэтому очень много трудных. И потом, что ни родитель – то старше меня. Все всё про своих детей знают, всё понимают по-своему, переубедить невозможно.
Я поэтому на родительских собраниях острых тем не касаюсь, стараюсь по оргвопросам пробежаться и быстренько закруглиться. Родители – сами по себе. Я – сама по себе. У них свои взаимоотношения с ребенком, у меня – свои.
Я считаю, что уж лучше так, чем пускаться в разбирательства с родителями. (А.C.)

Как папа сходил на собрание

У меня в классе есть такая Тамара. Еле перебивалась с двойки на тройку в английской спецшколе. Сплошные неуспехи, и в результате Тамаре было уже все равно – и русский терпеть не могла, и математику, и чтение. Не говоря уже об английском.
И тут мама прослышала про нашу школу: мол, уроки необычные, к детям отношение человеческое, жизнь интересная, дети дружные, правда, неотобранные...
Тамарин папа был категорически против перевода Тамары в нашу школу: везде одно и то же, так зачем ребенка дергать? А мать говорила: «Нет-нет, только сюда! Только в эту школу! Надо, чтоб ребенок оттаял, хоть чем-нибудь заинтересовался…»
Проходит полгода. Теперь мама говорит: «Ой, здесь какие-то все дети плюгавые, серенькие, обыкновенные. И мамаши все серенькие. Вот мы раньше в английской школе были! Так там дети – сплошные интеллектуалы! Столько разных дополнительных предметов! Нет, сходи ты на родительское собрание. Я не хочу расстраиваться».
Папа сходил на родительское собрание. Пришел просветленный. Ему так понравилось! Он и не думал, что бывают такие школы. И папа теперь гордится, что его дочка ходит в нашу школу. (М.В.)

Летучки

А у меня эти родительские собрания чуть ли не каждый день. На крыльце школы. Родители приходят за детьми, я с каждым поговорить успею. Потом их собирается вокруг меня кучка – вот вам и собрание.
Так что даже нет особой необходимости проводить общие родительские собрания. (В.М.)

Из области фантастики

Нынче накануне родительского собрания вдруг ко мне подходит директор. «Я хочу, – говорит, – у вас в классе литературу провести, с детьми поближе познакомиться».
У меня челюсть отвисла. Представляете? Директор школы идет в класс, где предстоит родительское собрание, и проводит в этом классе урок, чтобы самому что-то понять про этих детей. Чтобы было о чем говорить с их родителями. Чтобы был, видите ли, контекст этого разговора…
Я теперь на нашего директора совсем другими глазами смотрю. (З.Л.)

С ног на голову

Елена Павловна, в чьем классе учился мой Никита, родительские собрания в общепринятом смысле вообще не проводила. Но примерно раз в месяц имели место двадцать пять (по числу учеников) родительских собраний втроем – ребенок, родитель и учительница. Только на таком собрании не учительница рассказывала маме про ребенка, а ребенок рассказывал маме и учительнице о себе.
Я помню, как Никита первый раз пригласил меня на такое вот «родительское собрание». Я пришла, он взял меня за руку, отвел в какой-то закуток (по-моему, под лестницей) и велел ждать. Вскоре туда пришла Елена Павловна (у меня сердце сжалось: натворил что-нибудь), и Никита открыл собрание...
Установка такая – рассказать о себе как о хорошем ученике: что интересно, какие успехи, чем достойным себя проявил. Доложить, так сказать, о достижениях за отчетный период. Учительница задает ребенку вопросы про его домашнюю жизнь, мама – соответ­ственно про школьную.
Обычно как происходит? Учитель жалуется на ребенка родителю, родитель – учителю. Потом оба ребенку выговаривают. И получается, что им все что-то от него нужно, а ему самому вроде как ничего не нужно – все равно взрослым не угодишь.
А тут учительница интересуется, как дела дома, мама интересуется, как дела в школе. Причем интересуются хорошими делами, а не плохими. И спрашивают не друг у дружки, а у него самого (правильно, кто ж лучше знает!).
Я помню, боялась, что Никита нач­нет отделываться общими фразами, а уж за словом в карман он не лезет. Но Никита стал называть (и даже, мне показалось, не без труда) какие-то очень конкретные вещи: мол, два раза удалось не опоздать на урок с перемены, перестал черкать рожи на полях тетради, не забыл спортивную форму, стало получаться деление в столбик...
Я так порадовалась за него: ведь эти маленькие шажки – на самом деле гигантские. Ведь на таком «родительском собрании» врать при маме и учительнице неудобно. Значит, надо каждому из учеников в самом деле какие-то усилия над собой делать – это раз. Зрение заострять, мелочи примечать (чтоб не было так: день прошел, а вспомнить нечего) – это два.
А в-третьих, подумав: «Ай да Елена Павловна!», я решила, что у себя проводить такие собрания, пожалуй, повременю. Боязно как-то. (К.А.)